Зачарованная Эви

Наверное, потому, что ей конец. Наверное, там, в библиотеке, я ляпнула что-то, что больно ранило его. Я снова и снова прокручивала в голове наш разговор, но никак не могла понять, что это могло быть.

Утром Дуб вернулся с рынка и с размаху сгрузил покупки на стол.

– Что случилось? – Я отложила бинт. За это время я скатала столько бинтов, что хоть весь дворец обматывай.

– Ничего, госпожа Огр.

Через несколько минут появилась леди Элеонора – вид у нее тоже был встревоженный.

– Кто-нибудь объяснит мне, что стряслось?

– Волки. – Леди Элеонора подошла к очагу и протянула руки над огнем, чтобы согреться. – Волки были всегда.

– На Фрелл напали волки? – Это просто невозможно!

– Никто не нападал, госпожа Огр, – отозвался Дуб.

Да в чем же дело?

Волки… и овцы.

– Волки крадут скот?

– Да.

– Да, – повторил Дуб. – Лично я так и думаю.

Но с этим не все согласны? Другие думают… что именно?

Ответ напрашивался сам собой.

– Все думают, что это огры?

– Не все. – Леди Элеонора взобралась на табурет у моего стола. – Так, кое-кто.

Дуб развязывал один из своих тюков и не поднял головы.

– Они не думают, что это огры, – произнес он с нажимом на последнее слово. – Думают, это один огр.

Я.

Леди Элеонора и Дуб рассказали, что вчера во дворец пришла делегация зажиточных крестьян из предместий Фрелла и потребовала аудиенции у короля Имберта. У этих крестьян в последнее время пропало много овец и коз, а собак никто не трогал. Крестьяне считали, что виновата я.

Это все сэр Питер. Тут я не сомневалась.

– Всем известно, как тебя любят собаки, – проговорил Дуб сокрушенно. – Думают, собак ты не ешь. Потому и считают, что это ты, а не волки и не другие огры.

– Овцы меня тоже любят. И козы. Я сплю в свинарнике, и свиньи не против. – Голос у меня прозвучал сипло даже для огра. – У меня тут вдоволь еды!

– Крестьяне знают про сушеное мясо, – добавил Дуб.

Такие сведения мог предоставить только сэр Питер – наверняка пустил слух.

Леди Элеонора явно растерялась.

– Я раньше его воровала, – пояснила я.

– Она ничего плохого не имела в виду, – вставил Дуб. – Когда мы поняли, что она ворует только сушеное мясо, сразу сообразили, что она не злая. И когда хозяина похитила.

Леди Элеонора захихикала:

– А вот если бы она ничего не украла и никого не похитила, вы точно знали бы, что она злая!

– Не в этом дело, – серьезно возразил Дуб. – У хозяина были и овцы, и козы. Она их не тронула. Взяла только сушеное мясо. И хозяину ничего не сделала. Посоветовала поить меня овечьим молоком.

– А-а-а, теперь понятно. – Видно было, что леди Элеонору все это очень смешит.

Пришел сквайр Джеррольд и сразу направился к столу, на котором Дуб развязывал следующий куль с провизией. Плаща сквайр, как обычно, не снял: он никогда надолго не задерживался. И ничего не сказал, тоже, в общем-то, как обычно, но раньше он все-таки делился с Дубом новостями.

– Овцы и козы, – сказала я. – Вы слышали, сквайр Джеррольд?

Нет, не слышал. Дуб и леди Элеонора рассказали ему обо всем.

– Ясно, – проронил он наконец. И добавил, помолчав: – Вчера я слышал кое-что похуже.

Что? Мы ждали.

– Не знаю, – обратился он к полу под ногами, – рассказывать ли вам.

– Теперь уж придется! – воскликнула леди Элеонора.

– Говорят, умерших от мора потревожили в могилах… что трупы кто-то обглодал.

Леди Элеонора сдавленно застонала.

Я машинально принялась снова сворачивать бинты, чтобы занять руки. Во мне вскипела ярость. Сколько из тех, кто верил этим россказням, осталось в живых благодаря мне?

В конце концов сквайр все-таки посмотрел мне в глаза:

– Я ходил на могилы.

Умерло очень много народу, и большинство похоронили в двух братских могилах: одну вырыли неподалеку от дворца, по ту сторону рва, а другую – за городской стеной.

– По-моему, могилы никто не трогал, – сказал сквайр. – Я у всех спрашиваю, но пока что мне никто не признался, что видел объеденный труп.

– А люди все равно верят? – Я постаралась, чтобы голос звучал ровно.

Он кивнул. Покосился на леди Элеонору и счел нужным утаить от нее несомненную истину: этот слух пустил сэр Питер. Как и тот, другой, об овцах и козах.

– А с чего бы мне бросать трупы недоеденными? – Голос у меня сорвался. – Я бы могла есть мертвечину. Мне постоянно хочется есть. – Я подошла к разделочной доске и отрезала ногу кабана, которого Дуб всю ночь продержал над огнем. – Выбирала бы самых молоденьких и жирненьких и обгладывала бы все косточки.

И я впилась зубами в кабанью ногу.

Леди Элеонора обняла меня: вонь ее не пугала.

– На балу все всё поймут. – Она делано рассмеялась. – Потанцуют с вами или посмотрят, как вы танцуете. Сразу станет понятно, какая вы воспитанная и образованная.

Только, может быть, на самом деле мне нужно сегодня же уехать из Фрелла? Должно быть, этого сэр Питер и добивается. Я вернулась к обвинению и спросила:

– Дуб, а что король сказал крестьянам?

Он не знал, но подмигнул мне:

– Схожу-ка к прачке.

Через полчаса он вернулся – тревога на лице никуда не делась.

– Король Имберт отправил солдат сторожить стада.

– Он что, поверил в обвинения против меня?

– Сказал, что подождет доказательств и решит.