Зачем мы плаваем

Пятнадцать мужчин и женщин из класса Мидори ходят по кругу и кланяются. Затем один за другим они устремляются к воде и соскальзывают в нее плавно и беззвучно, словно утки на гладь пруда. Через несколько кругов Имамура выпрыгивает из бассейна и вызывается стать для меня фактически спортивным комментатором. «Почему мы плаваем? – рокочет он, снова с победной улыбкой. – О, видите ли, это очень просто!» Будто профессор, он сначала складывает ладони домиком, затем начинает перечислять, загибая изящные смуглые пальцы.

Ради выживания: «Ведь Япония окружена водой!»

В религиозных целях: «В синтоизме мисоги – ритуальное очищение тела и ума водой – священно».

Чтобы воевать: «Для защиты феодальных территорий самураи создали школы плавания, отвечающие специфике регионов».

Чтобы состязаться: «Соревновательные дисциплины включают ныряние, заплывы на скорость, есть и синхронное плавание».

Для укрепления духа и тела: «Наивысший принцип нихон эйхо – это единение ума и воды».

По его словам, последний принцип можно выразить понятием мидзу-но кокоро[146] – «ум, подобный воде». На деревянной скамейке, стоящей рядом с нами, он выводит мокрым пальцем японские иероглифы, поясняя: «Это самое важное. Причин много, но, став старше, можешь оценить составляющую дзэн, элемент мастерства, философию».

Мы делаем паузу, чтобы понаблюдать за проплывающей мимо Мидори. На ней черная шапочка с двумя белыми полосками, указывающими на то, что она является руководителем своей группы. Ученики смотрят с бортика бассейна, как Мидори демонстрирует стиль нукитэ, который я видела в японской телепередаче. Отличающийся широкими гребками рук, этот стиль плавания предназначен для преодоления встречных волн, когда человек направляется в море. Она проделывает упражнение без видимых усилий, с улыбкой, чувствуя себя в воде как дома, и напоминает мне дружелюбного дельфина за игрой.

«Мидори-сан очень хороша», – одобрительно замечает Имамура. Он отмечает плавный, изящный гребок Мидори и обращает внимание на мощь ее продвижения в воде. «Вы знаете Китадзиму?» – спрашивает он, имея в виду Косукэ Китадзиму, пожалуй величайшего брассиста в истории плавания. Китадзима ушел из спорта в 2016 году, завоевав двойное золото на дистанциях 100 и 200 метров брассом у мужчин в Афинах в 2004 году и в Пекине в 2008 году. «Китадзима плавает брассом, как нихон эйхо, потому что делает один мощный гребок, а затем просто скользит в воде: это длинное, очень длинное скольжение». Сила этого гребка, объясняет он, имеет решающее значение – в ней проявляется мастерство ритма и терпения.

«С помощью этих техник можно плыть очень быстро, но их суть не в этом, – говорит Имамура. – Сегодня в современной Японии нихон эйхо – удел людей старшего возраста, знающих, что его смысл не в гонках и не в победе, как видит плавание молодежь. Мы практикуемся, практикуемся и практикуемся и очень, очень упорно работаем над тем, чтобы достичь этого момента дзэн. Вся суть в силе разума».

Как и Мидори, Имамура несколько десятилетий является одной из главных фигур в нихон эйхо. Он научился нихон эйхо ребенком в средней школе, больше следуя традиции. Он продолжил заниматься боевыми искусствами, потому что полюбил их медитативное качество, сопутствующее физическим движениям. «Это похоже на тай-чи, но в воде, – говорит Имамура. – Это удачное сравнение. В сосредоточении обретаешь мир».

Класс разделяется на группы по три человека, и каждая группа проплывает бассейн, построившись треугольником: голова кверху, руки поочередно делают гребки, как в кроле, ноги двигаются по-лягушачьи. Каждый человек полностью сосредоточен на остальных участниках группы и тонко корректирует свои движения, чтобы вся группа двигалась синхронно. Каждый пловец имеет свои сильные и слабые стороны в зависимости от своего тела, объясняет Имамура. Плавание по трое – это упражнение на осознанность: собственного тела и тел других людей, а также постоянно меняющейся обстановки, – и на контроль. «Нельзя противодействовать воде; нужно действовать вместе с водой», – замечает Имамура. Подобно другим давним прибрежным культурам, например голландской, эта снова подчеркивает идею воды как союзника, а не врага. Знание того, как выжить в воде, позволяет нам видеть в ней друга.