Зачем мы плаваем

За размеренным темпом брасса таится тихая сила. Она сама собой давалась моему брату, но не мне. В детстве я упорно трудилась над тем, чтобы стать хорошей брассисткой и, в дополнение, приобрести то качество, которое ассоциирую с этим стилем. У меня была, и сейчас есть, склонность торопиться, но брасс не позволяет нетерпения. Если суетишься, теряешь скольжение и весь механизм достижения скорости, скрывающийся в этом стиле. Торопясь, замедляешься – это парадокс брасса. Стоит, однако, расслабиться, и ты растягиваешься, словно конфета-тянучка. Устрани мелкие рывки, и тебя влечет вперед без усилий, так же легко, как движется лодка, разрезающая стеклянную гладь речной воды ранним утром. Лягушачий толчок ногами, выполняемый без всплеска под водой, – твой невидимый пропеллер.

Во время тренировок, когда я уставала, то держалась позади брата, используя его кильватерный след для экономии энергии. «Кончай таскаться за мной», – говорил он, но смягчал слова улыбкой. В состязании брассом темп другой; нужно помнить о размеренности, не торопиться, иначе ничего не добьешься. В современном мире, одержимом скоростью, это хорошее напоминание о том, сколько возможностей мы получаем, замедляясь.

Стараясь научиться плавать лучше, я кропотливо работаю над механикой своих движений под руководством тренера Кэрол: вытягиваю руки, добиваюсь большей обтекаемости головы, плотно свожу ноги вместе. Посещаю тренировки своего сына, где целые волны из маленьких детей прокатываются взад-вперед по бассейну. Когда Феликс выходит из воды по окончании тренировки, с синими губами и дрожью в костлявых плечах, то напоминает мне моего брата. Я спрашиваю Феликса, как у него дела с плаванием, и он сообщает мне, что не любит холодную воду. «А что насчет заплывов на скорость?» – задаю вопрос. Я видела, как он удваивает усилия, когда кто-то оказывается почти вровень с ним на дорожке. «Тебе нравится плавать все быстрее?»

Он размышляет и наконец говорит: «Мне не нравится, когда кто-то указывает мне на это. Я люблю, когда это мой выбор». Теперь он напоминает мне меня. Самодисциплина в погоне за самосовершенствованием трудна в любом возрасте, особенно в детстве, но я уже не ребенок. Чувствую, что должна извлечь из японского боевого искусства плавания что-то важное о том, что это значит – становиться лучше. Прежде всего, оно учит терпению, но еще и более протяженному, скрупулезно проработанному представлению о том, как тело может действовать в любых водах.

Когда я узнаю, что в сегодняшней Японии проводятся состязания по самурайскому плаванию – только представьте, как молчаливый самурай скользит вдоль 25-метрового плавательного бассейна! – привлекающие пловцов даже из Польши и Англии, то еду в Токио взглянуть на лучших мастеров нихон эйхо.

В репортаже японского телевидения самурай спускается в бассейн[143]. Я внимательно наблюдаю, как он демонстрирует каттю годзэн оёги – плавание в полном воинском облачении. Он плавно движется по крайней дорожке, попеременно описывая круги ногами. Рогатый металлический шлем на его голове остается сухим. Несмотря на тяжелый панцирь из проклепанных кожаных пластин, он скользит, словно призрак. «Панцирь очень тяжел, – говорит молодой человек с легкой улыбкой, выбравшись из бассейна вместе со своим снаряжением, с которого потоками льется вода. – Но я очень рад, что могу плавать». (К счастью для меня, репортаж имеет английские субтитры.)

Другой пловец, одетый в плавки и черную шапочку с белыми полосами, демонстрирует иное, более динамичное искусство инатоби – «прыжок черной кефали». Из неподвижного положения под водой он выскакивает вертикально, резко отталкиваясь руками позади себя и вытянув голову вперед, поднимаясь над поверхностью до самой талии (очень тонкой и загорелой). Это базовый метод выпрыгивания из воды при плавании, чтобы высвободиться из морских водорослей и других зарослей или забраться в лодку.

Наконец, самое базовое перемещение – тати-оёги, плавание стоя. Лицо молодого участника соревнований расслабленно, глаза устремлены к горизонту. Голова движется почти незаметно, вода перед ним остается гладкой, как стекло. Кажется, будто он стоит на очень медленной ленте беговой дорожки, скрытой под поверхностью воды. Его голова и волосы совершенно сухие. У разных школ свои вариации стиля, но базовые элементы у всех одинаковы. Что это, знакомый прием эгби́те[144], с помощью которого современные синхронисты и игроки в водное поло могут столь мощно поднимать верхнюю часть тела из воды? Это движение очень напоминает метод, подробно описанный в обучающих свитках XVI века школы Коборирю, специализирующейся на приемах освобождения рук при плавании. Беззвучное вращение ног должно быть эффективным для передвижения и поддерживать корпус неподвижным и в устойчивом положении. Версии эгби́те, используемые японскими командами по синхронному плаванию, почерпнуты непосредственно из Нодзима-рю[145].