Зачем мы стареем. Наука о долголетии: как продлить молодость

В 2009 году группа Роузеса в Дьюке открыла еще один ген, ТОММ40, сидящий бок о бок с ApoE на хромосоме 19. По утверждению ученых, он тоже играет роль в развитии болезни Альцгеймера, иногда вместе с ApoE, иногда сам по себе. Ген кодирует белок, отвечающий за создание каналов во внешней мембране митохондрий, чтобы туда попадали молекулы, жизненно важные для клеточных «батареек». Есть варианты ТОММ40, с которыми этот процесс нарушается, и митохондриям тогда трудно производить энергию – довод в пользу гипотезы митохондриальной дисфункции.

Лаборатория Роузеса установила также, что определенные аллели ТОММ40 влияют на возраст, в котором развивается болезнь, взаимодействуя с ApoE е3 – да-да, той самой версией ApoE, которая считается мало влияющей на риск болезни Альцгеймера. Не все, правда, согласны. Другие лаборатории, в том числе лаборатория Элисон Гоат (она, как вы помните по предыдущей главе, участвовала в обнаружении гена АРР у семьи Дженнингс), не смогли воспроизвести результаты Роузеса и не верят в значение ТОММ40. Зато в конце 2017 года участники совместного проекта Университета Южной Калифорнии и Манчестерского университета обнаружили, что некоторые варианты гена ТОММ40 могут быть факторами риска для пожилых людей – риска потери памяти. Пресс-релиз Университета Южной Калифорнии о результатах этих исследований «Ген болезни Альцгеймера: главарь или шестерка?» был, вероятно, неспроста назван столь провокативно – мнения ученых о ТОММ40 все еще диаметрально противоположные.

В поисках генов, связанных с памятью, ученые воспользовались богатым источником данных, собиравшихся 20 лет, до 2012 года, в рамках двух больших долгосрочных проектов – американского Исследования здоровья пенсионеров и английского Лонгитюдного исследования старения. Участникам обоих проектов давали вербальные тесты для оценки их способности к немедленному и отсроченному припоминанию. Тесты проводились каждые два года, заодно со сбором прочих данных, и генетический профиль каждого участника тоже был в базе. Ученые из Калифорнии и Манчестера отобрали кандидатов нужного возраста, пола и расы (главным образом европейского происхождения, чтобы раса меньше влияла на результаты). Остались досье почти 14 500 человек, которым было не меньше 50 лет на момент начала сбора данных. Исследователи сопоставили результаты проверок памяти с 1,2 миллиона всевозможных вариантов генов.

Хотя присутствие ApoE е4 в ДНК оказалось статистически значимым как отдельно, так и вместе с ТОММ40, все же в этом огромном массиве данных именно для ТОММ40 прослеживалась самая сильная связь с состоянием памяти. «Наши исследования показывают, что ТОММ40 играет важную роль, особенно в снижении способности к вербальному обучению после 60 лет, – писали ученые в своем отчете. – Больше того, ТОММ40 оказывает и особое, не связанное с ApoE е4, воздействие на способность к отсроченному припоминанию до 60 лет и немедленному припоминанию после 60 лет».

Кэрол Прескотт из Университета Южной Калифорнии, одна из 70 ученых, принимавших участие в этой программе, прокомментировала: «Итоги этих исследований подтверждают, что снижения памяти сложнее, чем мы думали. А также заставляют задаться вопросом, сколько других исследований отнесли на счет ApoE е4 эффекты ТОММ40 или сочетания ТОММ40 и ApoE е4».

Как бы то ни было, ApoE и ТОММ40 лишь два из все большего числа генов, которые ученые связывают с риском деменции. Для одной болезни Альцгеймера таких уже 25–30. Развитие технологий делает их поиск все проще. Сегодня сотни индивидуальных геномов можно секвенировать и сравнить за несколько месяцев. Лаборатория Харди в Лондоне – одна из множества лабораторий по всему миру, посвященных выявлению всей полноты генетических факторов деменции. И пока Харди с коллегами-генетиками идентифицирует опасные гены, другие пытаются понять, как они работают. В ход идут модельные организмы всех масштабов, от отдельных нейронов до плодовых мушек, а совсем недавно начали выращивать и мини-мозги – комки мозговой ткани, созданные из перепрограммированных клеток кожи.

Как говорит Харди, пока что большинство генов, связанных со спорадической болезнью Альцгеймера, – это гены-чистильщики. «Они напрямую участвуют в активации клеток микроглии – маленьких клеток в мозге, которые убирают мусор, все ущербные нейроны». Некоторые мутации мешают работе этих генов, и тогда, по словам Харди, «у людей с такими вариантами генов мусор не убирается так эффективно, как должен бы».