Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden

28 июля 2001 года я полетел из Хитроу во Франкфурт и обратно, а затем – в Мюнхен, где и переночевал. В дороге произошел небольшой инцидент. Во время второго полета, в 200 милях от Лондона, перед ветровым стеклом возникла большая белая чайка, летевшая прямо на нас. В последний момент она попыталась взмыть вверх, но не успела. Раздался громкий стук – чайку размазало по верхней части кабины.

– Это что, в нас птица врезалась? – пробормотал я.

– Ммм, – ответили мне.

В Мюнхене, я, одетый в летную форму, стоял на остановке, поджидая служебный автобус, чтобы поехать в гостиницу. Краем глаза я заметил фаната Maiden, стоявшего неподалеку, и он тоже увидел меня. С головы до ног увешанный значками, в байкерской косухе, рваных джинсах и футболке Maiden, он направился ко мне. Уставился на меня и спросил:

– Извините, это остановка до Мюнхена?

– Эээ… Нет, она чуть дальше.

Он повернулся и ушел. Он не знал – да и никто не знал, кроме меня самого, – что я работаю пилотом в авиакомпании. Невероятно!

Черный сентябрь

В жизни Maiden наступила передышка. Ажиотаж вокруг моего возвращения спал, а мой новый стиль в духе Мохаммеда Али – «Я великий!» – потихоньку начали признавать в прессе. Когда ты являешься ведущим вокалистом, от тебя не ждут большого ума, и мало кто относится с пониманием, если ты вдруг начинаешь его проявлять.

Главное заявление, которое я сделал в тот период, касалось «Brave New World». Я объявил, что мы выпустили альбом, цель которого – поставить группу на рельсы авантюристского будущего, а не просто поностальгировать или собрать воедино частицы былой славы. Нашлось множество циников, которые нам не верили, но мы смогли доказать, что они ошибались.

Летом и осенью 2001 года я скакал как мячик от дома Яника к дому Эдриана, записывая тексты и мелодии, которые в итоге стали песнями нашего следующего альбома, «Dance of Death». Интерес к оккультизму заставил меня совершить путешествие к развалинам крепости Монсегюр во Франции. Уже само восхождение к ней было ошеломляющим опытом, но блуждание среди полуразрушенных стен по-настоящему раскочегарило мое воображение. Никакая «Игра Престолов» не сравнится с той резней, что учинили в этом месте, и окончательным уничтожением ереси катаров, которое ускорила эта расправа.

Прогуливаясь по окрестностям, я заглянул также в Рен-ле-Шато и лес Броселианд, который был похож на волшебный лес из легенд о короле Артуре. Опыт, полученный в процессе работы над «The Chemical Wedding», и мой давний роман с творчеством Уильяма Блейка усилили эффект от моих странствий.

Все это происходило в промежутках между полетами. Было просто потрясающе осознавать, что я нашел «правильную» работу. В отличие от музыкального бизнеса, в работе авиалиний существовали строгие правила, четко регламентировавшие, насколько должен выкладываться сотрудник. После окончания полета и заполнения бумаг двери закрывались. Люди просто отправлялись домой и отдыхали. До чего же замечательная концепция. У меня появилась возможность полениться, и я начал наслаждаться ею. Слова «Извините, я не могу этого сделать, потому что нахожусь в режиме ожидания» стали моей излюбленной отговоркой, позволявшей отказаться от многих вещей, которыми я не хотел заниматься.

После 16 полетов я прекратил летать с British Airlines и присоединился к British World Airlines. Их штаб-квартира находилась в Саутенде, но самолет базировался в Станстеде.

Я начал летать на 757-м, и однажды, когда у меня выдался небольшой перерыв, Maiden попросили меня слетать в Нью-Йорк, чтобы пообщаться с прессой. Это должно было занять всего пару дней: прилетаю, утром следующего дня даю интервью каналу MTV и возвращаюсь в Лондон. Но я так и не дал интервью и не улетел обратно к назначенному сроку, потому что то был роковой день – 11 сентября 2001 года. День, когда содрогнулись небеса.

У меня с собой было техническое руководство по «Боингу 757» – я был прилежным студентом и штудировал учебник, если не было других дел. Листая эту книгу, я сидел за столом на крыше отеля, где имелась маленькая застекленная терраса, а также крытый бассейн. В этот момент из лифта вышла пожилая дама и спросила у смотрителя бассейна: «Вы слышали, что во Всемирный торговый центр врезался самолет?»

Я вскочил. Хотел спросить, что именно случилось, но передумал. «Должно быть, это был легкомоторный самолет», – подумал я. Над городом часто летали туда-сюда легкие самолеты с одним двигателем. В Лондоне такое не позволялось – за исключением Spitfire, которые летали над Букингемским дворцом, устраивая авиашоу для королевы. Это был не первый случай столкновения самолета со зданием в Нью-Йорке. В сороковые годы XX века в Эмпайр Стейт Билдинг врезался бомбардировщик. Я вернулся к своему руководству по эксплуатации «Боинга 757».

Тем временем из лифта вышло еще несколько человек. Терраса заполнялась людьми, смотревшими в сторону Гринвич-Виллидж (отель располагался чуть южнее Центрального парка).

– А что это был за самолет? – спросил я.

– Авиалайнер, – ответили мне.