Задержавшиеся

Ну что ж, господин Лиссон, я почти вам верю. Хотя не моё это дело — решать, кто виноват, а кто — нет. Признаюсь честно: мне очень хочется верить, что следы, которые я вижу на вашей ауре, связаны с вашими экспериментами или с тем, что кто-то подбрасывает вам улики. Все эти чёрные свечи и странные амулеты в приёмной однажды получат своё объяснение.

Когда до Алалиреи оставалось около двадцати миль, я критически осмотрела свой наряд и ощупала причёску. После борьбы с Элли и долгой езды мои волосы растрепались и теперь свисали неровными прядями.

— Вы могли хоть намекнуть, что у меня на голове гнездо, — отругала я Анри.

Он поднял руки в защитном жесте и замотал головой: — Ну уж нет! Не рискну заслужить ещё одну лекцию о том, как я вас оскорбляю?

— Надо хоть попытаться привести себя в порядок, а то о нас невесть что подумают. Мы и так возвращаемся без Элли и без вашей матери.

Вынув из причёски шпильки и держа их в зубах, я начала закручивать пряди. Посмотрев мне в глаза, Анри поднёс руку к моим губам и потянул за шпильки: — Давайте я подержу.

От неожиданности я разомкнула губы, и шпильки посыпались на пол кареты. Ругаясь, Анри сполз с сиденья, собирая их. Несколько раз, когда карета подпрыгивала на выбоинах, его плечо касалось моих колен, и каждый раз он смотрел на меня внимательным взглядом.

Собрав шпильки, Анри сел рядом со мной.

— Можно я попробую?

По моему телу пробежала волна дрожи. "Нет, это неприлично", "нет, это нечестно", "нет, я не хочу", "нет, вы мне не интересны", "нет, прекратите со мной заигрывать", "нет, у нас с вами нет будущего", "нет, у нас с вами был договор" или даже "нет, если вы ко мне прикоснётесь, то тогда мы уже никуда не доедем". У меня был свободный доступ ко множеству вариантов правильного ответа на этот простой вопрос.

Однако "Да" просочилось между моих губ до того, как я успела наложить на них запрет.

Лёгким движением Анри повернул меня спиной к себе и взял из моих пальцев закрученную прядку.

— Я должен закрутить пряди и закрепить их шпильками?

— Да.

Он закончил закручивать первую прядь и ткнул в неё шпилькой.

— Эй, если вы будете так тыкать, то заколете меня, как поросёнка, — запротестовала я, стараясь разрядить ситуацию. Он засмеялся и положил свободную руку на изгиб моей шеи. Я закрыла глаза и задержала дыхание. Какое-то время мы сидели без движения, и только электричество наших тел звенело в том месте, где соприкасалась наша кожа. Потом Анри убрал руку, медленным ласкающим движением коснувшись мочки уха, и занялся второй прядью. Когда последняя шпилька была на месте, у меня уже не было сил сдерживать порывистое дыхание. Анри же, наоборот, казался совершенно спокойным. Я не любила этого мужчину, но кипящая в нём жизнь и его скрытая страсть затягивали меня, подталкивая к самому краю опасности.

Пересев напротив меня, он сказал: — Вы спросили про моё предсказание.

— Вам не обязательно мне рассказывать.

— Богиня разрешила мне остаться в Алалирее, но сказала, что это только на время, хотя и не объяснила, почему. Я спросил вещунью: "А что, если я захочу остаться навсегда?" Она ответила, что я не захочу оставаться здесь навсегда, так как кто-то вернётся за мной, чтобы показать мне путь в Шиан. Я так и не понял точного смысла этого предсказания, хотя я раньше жил в Шиане. Видимо кто-то из друзей предложит вернуться в столицу.

Я вздрогнула и прикусила губу, чтобы не выдать нахлынувших чувств.

— Не моет быть, Анри. Вы притворяетесь. Неужели вы действительно не понимаете того, что вам предсказала вещунья?

— Только не говорите, что вы что-то в этом понимаете.

— Вы станете великим королём, Анри, — сказала я дрожащим голосом. — Здесь, в Алалирее, вы ждёте, когда придёт ваше время. Когда вас позовут, вы будете готовы. Вы будете справедливым, честным, ярким, запоминающимся, гордым королём. Вы найдёте свой путь.

Анри подался вперёд и разомкнул губы, но остановился. Чувствуя на себе его взгляд, я выглянула в окно, отсчитывая мелькающие деревья. Мы уже приближались к Алалирее, и я знала, что нашей хрупкой идиллии придётся положить резкий и грубый конец. Я и так позволила себе слишком многое, ведомая всего лишь необъяснимыми инстинктами.

— Кто вы, Джулия Фортескью? И почему вы так уверены в моём будущем?

Невысказанные слова жгли мои губы, но я сдержала их на месте. На самом деле, я ни в чём не уверена, я всего лишь произносила слова, которые, казалось, уже существовали где-то в моём сознании. Будем надеяться, что богиня не даст мне солгать.

— Откуда же мне знать, уверена и всё. Кроме того, если всё пойдёт не по плану, то у меня в юбке припрятана ещё пара порошков… — Я подмигнула ему, и мой неестественный смех наполнил карету.

Не отреагировав на мою шутку, Анри сказал: — Вы такая… необычная, я теряюсь рядом с вами. Я не знаю, что о вас думать. Какая вы настоящая?

Мы въехали под арку из глицинии. До въезда в Алалирею оставались всего минуты, и мне предстояло излечить Анри от непрошенного и весьма неперспективного интереса ко мне.