Загадай желание

– Как вообще можно сказать ей об этом? – У него даже язык не поворачивался произнести название этой болезни, когда вся его семья подвергалась ужасам, связанным с ней. – Как я могу сказать ей, что, если мы хотим более серьезных отношений, я не смогу даже сказать, сколько они продлятся? Ей и Рути. – Он воткнул ложку в мороженое. – И кстати, пока мы через все это будем проходить, журналисты будут висеть на каждом фонарном столбе и прятаться в мусорных баках, чтобы сделать снимки. – Сэм содрогнулся при мысли о том, что пережила Рути в последний день.

– О… ого, – сказала Тионна. – Вау.

– Ти, им нужен тот, на кого всему миру плевать. Тот, на кого можно положиться. Анне и так досталось по полной программе, и да, она сильная и бесстрашная женщина, которая справляется со всем, что встает у нее на пути, но, если она соберется с кем-то разделить свою жизнь, они должны быть вместе всерьез и надолго.

– Продолжай, – сказала Тионна, закатив глаза. – Не могу дождаться, когда услышу следующую твою фразу.

– Я ее разочаровал, я знаю. Потому что сначала я сказал ей одно, а буквально наутро – прямо противоположное. Но она рассказала мне про свою бабушку и про то, как та уходила. Это было так похоже на то, через что предстоит пройти мне. Я решил, что лучше сейчас сделать ей больно, разорвав отношения, чем сказать, что у меня это!

– А теперь ты ведешь себя как конченый эгоист. Вау.

– Не знаю, что сказать. – Сэм откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Разумеется.

Он пожал плечами, не зная, как продолжить.

– Не молчи, – подначивала его Тионна. – Расскажи, что ты планируешь делать? Бросишь футбол, потому что не смог стать самым богатым игроком в истории? Что «Бизоны» говорят насчет твоего диагноза?

– Не знаю пока. Френки дала мне немного времени привести мысли в порядок, прежде чем мы будем думать об этом.

– Ясно, значит, у тебя все же может быть команда, которой ты нужен. Команда, которая, давай начистоту, без тебя просто отстой.

– Ти…

– Но вместо того чтобы жить, ты посвятишь себя умиранию. Спрячешься в своей роскошной квартире, не будешь высовываться за пределы этих четырех стен, не будешь заниматься тем, что делает тебя счастливым, не будешь проводить время с людьми, которых ты любишь, не будешь пытаться уместить все, что только возможно, в тот отрезок времени, который у тебя еще есть?

Сэм хотел что-то сказать, но Тионна продолжила:

– Знаешь, что я собираюсь сделать, если узнаю, что у меня есть эта штука?

– Выберешь дом престарелых, в котором есть смежные комнаты?

– Нет. Это была шутка. Я поставлю себя на первое место. Я посмотрю на всю фигню, которую я не хочу делать, и просто не буду ее делать.

Сэм покачал головой.

– Это работает, только если у тебя есть конкретная цель. Ты не можешь просто избегать каких-то вещей. У меня, может, еще двадцать или тридцать лет впереди. А может, пять или десять. Или меньше. Ничего конкретного.

– И вот, дорогой мой брат, ты начинаешь догонять. Никто не знает, когда умрет. Если б мы знали, прикинь! Если бы мы все знали, в какой день умрем, ничего бы не делалось. Мы бы все, ну не знаю, попивали джин с соком. Зачем тогда тебе избегать отношений с Анной? Почему ты не хочешь провести с ней столько времени, сколько вообще возможно?

– Так нечестно. Мы о тебе говорили. – Сэм допил эспрессо.

– И вот, неважно, сколько мне осталось, я не собираюсь смотреть, как ты готовишься умирать, хотя еще вполне может оказаться слишком рано. И если ты так и собираешься делать, то можешь просто выбежать сейчас из кафе на дорогу и покончить со всем этим.

У него в памяти всплыл похожий разговор с Френки, когда он напугал ее рассказом о том, что его сбила машина возле ее любимой кофейни…

Взгляд Сэма переместился за окно, где толпу журналистов донимали двое Санта-Клаусов с ведерками для пожертвований. За ними под растянутыми через дорогу ангелами в свете праздничных огней непрерывным потоком ехали машины. Где-то какие-то люди попрощаются сегодня с жизнью, хотя они об этом не знают. Чем это отличалось от его ситуации? У него же не обнаружили рак, обозначив оставшееся у него время. На самом деле он пребывал в таком же неведении, как и любой другой человек. И нужно было, чтобы его младшая сестра указала на это, чтобы для него все прояснилось.

– Первым пунктом в моем списке дел, неважно, есть у меня этот ген или нет, будет… встреча с Анной, – продолжила Тионна.

– Ти, я не знаю, захочет ли она вообще когда-нибудь видеть меня снова, – признался Сэм.

– Но ты же хочешь увидеть ее. Разве нет? Ты можешь говорить все что угодно, но в конечном счете ты все равно хочешь быть с ней. Просто ты боишься, что все изменится, когда ты расскажешь ей об этом.

– Да, – признался он. – Потому что так и будет, разве нет?

– Сам скажи, – сказала Тионна со свирепым выражением лица.