Загадка Туринской Плащаницы

И когда воины увидели это, они разбудили центуриона и старейшин, ибо и они находились там, охраняя [гробницу]. И когда они рассказывали, что видели, снова увидели выходящих из гробницы трех человек, двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. И головы двоих достигали неба, а у Того, кого вели за руку, голова была выше небес. И они услышали голос с небес: “Возвестил ли Ты усопшим?” И был ответ с креста: “Да!”

…Увидевшие это вместе с центурионом поспешили к Пилату, оставив гробницу, которую охраняли, и возвестили обо всем, что видели, в сильном замешательстве и волнении, говоря: “Истинно, Сын был Божий”…

Тогда все просили его приказать центуриону и воинам никому не рассказывать о виденном. Ибо лучше, говорили они, нам быть виноватыми в величайшем грехе перед Богом, но не попасть в руки народу иудейскому и не быть побитыми камнями. И приказал тогда Пилат центуриону и воинам ничего не рассказывать».

Приведенный отрывок похож на подлинный рассказ, ибо в нем, при очевидных противоречиях и домыслах, много реалистичного. Если бы этот эпизод кто-то специально сочинил, то изложил бы его либо в стиле мифа, либо как рассказ очевидца, с максимальным правдоподобием.

Совершенно неубедительно звучит объяснение причин сокрытия стражниками вести о свершившемся чуде. Ведь сказано ранее о том, что из Иерусалима в субботнее утро пришла большая толпа к опечатанной гробнице. Тем самым автор показывал, что очевидцев чуда было много, а не два стражника, которых могли подкупить приверженцы Христа или которые могли проспать, не заметив-де того, что кто-то открыл вход в гробницу.

Надо иметь в виду, что этот фрагмент – пересказ чьего-то рассказа, а в нем – еще и чье-то сообщение о том, как стражники прибежали к Пилату. Кто мог присутствовать при их разговоре с прокуратором Иудеи?

Одна деталь заслуживает особого внимания. Из гробницы, как сказано, вышло три человека (отнюдь не ангелы с Господом!), из которых двое поддерживали одного. Крест, движущийся за ними, – явное чудо, к тому же в гробнице вообще не было никакого креста. Фантастична невероятная величина людей: в утренней дымке при восходе солнца фигуры могли отбрасывать огромные тени, но не до небес…

Но все-таки почему двое поддерживали третьего? А что, если утром Иосиф и Никодим вывели, поддерживая, воскресшего Христа, еще очень слабого, едва держащегося на ногах? Ну а слова о чуде и сопровождавших его явлениях – это от легенды.

Вообще, в сообщении Петра как-то чересчур бесхитростно, откровенно сочетаются совершенно реалистические подробности и явные чудеса. Причем реальное и фантастическое никак не связано логически или художественно. Относится это к тем местам, где Петр пересказывает то, что слышал от других. Тут он приводит одновременно две версии: реальную и мистическую.

Перед нами пример восприятия одного и того же события с двух совершенно разных нравственных позиций. С одной стороны – просто наблюдатели, охочие до кровавых зрелищ, или праздно любопытствующие. С другой – верующие, которые понимают, что совершается некая мистическая драма, окутанная великой тайной.

По мнению большинства специалистов, книги Нового Завета и апокрифы были написаны не ранее второй половины I века, то есть спустя по меньшей мере два-три десятилетия после смерти и воскрешения Христа. Даже у свидетелей события за этот срок в памяти могло сохраниться немногое, дополненное потом воображением. Это были глубоко верующие и мистически настроенные люди. Вполне естественно, что для них картина того события вставала в памяти как чудо.

Два взгляда

Принято считать, что бесстрастный взгляд объективного наблюдателя, фиксирующий происходящее, подобно кинокамере, наиболее точно отражает реальность. С этим трудно согласиться.

Вряд ли надо доказывать, что от объективного, равнодушного взгляда слишком часто ускользают очень важные, порой решающие детали.