Загадка Туринской Плащаницы

Другое дело – идея разумных биосфер Земли и Вселенной. Она логична и философски более обоснованна, чем представление о мертвой механике космоса. Хотя и в этом случае человек бессилен постичь нечто, превышающее его разум. Мы еще далеко не исчерпали всех великолепных возможностей, которые предоставила нам творящая Природа (Бог). Жаль только, что, судя по целому ряду признаков, за последние полвека наблюдается интеллектуальный и нравственный упадок рода человеческого.

Итак, при всей своей малости, эфемерности мы остаемся воплощением непостижимо сложной, одухотворенной, разумной биосферы Земли. Она в свою очередь – носитель жизни и разума Вселенной. В причастности к вечному бытию и сознанию – залог нашего бессмертия.

Достоин вечного покоя…

«Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его».

В этих словах Михаила Булгакова заключена печальная и примиряющая со смертью истина, ибо на пути жизни тому, кто исчерпал свои силы, кто смертельно устал – не пресытился удовольствиями, а именно устал, подобно мастеру, завершившему непосильный труд, – покой небытия не внушает страха.

Такова великая справедливость судьбы.

Как бы мы ни теоретизировали, какими бы идеями о переходе в иномир вакуума или в сверхжизнь биосферы ни утешались, неизбежно близится лик смерти, рано или поздно склоняющийся над нами. И тогда многое – если не все – зависит от нас самих.

Быть может, в этом отношении проще всего тем людям, кто вообще перестает думать о своей смерти и тем более – переживать, мучиться, страдать. Они живут, пока живется. Вот и все.

Другим страх смерти помогают преодолеть религиозные идеи и обряды, надежда на бессмертие души.

Третьи полагают, что в этой нелепице жизни только и остается погоня за удовольствиями и материальными благами. Такие люди способны – на всякий случай, а вдруг Бог есть! – формально исповедовать ту или иную веру (вот уж поистине суеверие). И все-таки несмотря на все свои ухищрения, они время от времени испытывают ужас при мысли о смерти.

Четвертые стремятся обосновать научно-философские концепции, объясняющие смысл смерти. Становясь предметом такого анализа, она кажется заурядным природным процессом, сопутствующим жизни, – не более того. Но прекрасны мыслители, способные глубоко проникнуться жизнью природы Вселенной. Обычно именно они спокойно и светло ожидают перехода в вечность, последнего, уже полного воссоединения с жизнью мироздания и Разумом Вселенной.

Наконец, остаются те, о которых мы уже говорили: утомленные путники, труженики, достойно пережившие удары и благодеяния судьбы, испытавшие счастье творчества и самоотдачи.

Было бы странно и неумно выбирать из этих вариантов (или каких-то еще) самый лучший. Не мы выбираем, а они нас.

Каждый имеет те жизнь и смерть, то бессмертие, которое заслуживает.

Бывают, конечно, исключения. Но надо ориентироваться не на них, а на справедливое воздаяние за все, что удалось или не удалось осуществить в этом мире, за добро и зло, оставленные после себя.

Итак, научный анализ не дает веских оснований утверждать, будто опыт людей, переживших клиническую смерть, однозначно свидетельствует о существовании бессмертной души. Если она есть у каждого, то все без исключения испытавшие смерть должны совершенно определенно ощутить ее. Но этого не было.

И все-таки… Пора вспомнить о незнании.

Тех читателей, которые надеются, прочитав эту книгу, получить исчерпывающие ответы на поставленные здесь вопросы, ждет разочарование. Окончательных ответов нет и не будет, судя по всему, до самой нашей смерти. Научная мысль не всесильная волшебница. У нее свои законы и ограничения. Там, где нет объективных фактов, она бессильна. А ведь наша жизнь и наша смерть субъективны. Никому на свете не дано пережить наш индивидуальный, неповторимый опыт, нашу бессмертную жизнь.

– Но ведь она оборвется! – скажете вы.

– Нет, воссоединится с жизнью и разумом окружающей нас природы.

– Но и земная природа не вечна!

– А она воссоединится с иными жизнями и Разумом Вселенной.

– Но где гарантия, что все именно так?

– Ее нет. Каждому приходится обдумывать и выбирать.

– Получается полный произвол!

– В этом одно из проявлений свободы человека.

– Ну а какой же окончательный вывод?

– Никакого. Будет наш личный опыт. Подождем. Поживем! Каждому дарованы та жизнь и то бессмертие, которых он нравственно достоин.