Загадки Байкала

Дыбовский был польским патриотом. Он жил в той части Польши, которая раньше входила в состав Российской империи. Другая часть страны принадлежала Австро-Венгрии, а третья – Германии. В 1863 году в русской части Польши вспыхнуло восстание. Повстанцы хотели вернуть своей стране государственную независимость. Дыбовский, который к тому времени стал видным ученым, помогал восставшим. Когда восстание было подавлено русскими войсками, он в числе многих поляков был отправлен в Сибирь, где в 1868-1876 году занимался исследованием Байкала.

Дыбовский преимущественно изучал животных, обитающих в озере. Ученому удалось впервые показать великое разнообразие байкальских животных, которые нигде больше не встречаются. А ведь до того думали, что состав байкальских животных очень беден.

Многие из местных байкальских животных, открытых и описанных Дыбовским, обладали некоторыми чертами сходства с морскими, например байкальские губки, рачки-бокоплавы, бычковые рыбы и другие. Это и укрепило Дыбовского в мысли, что Байкал представляет собой остаток древнего моря. Дыбовский решил, что фауна Байкала – морского происхождения.

Но эта точка зрения была вскоре опровергнута другим замечательным исследователем Прибайкалья, тоже ссыльным польским повстанцем, с которым мы уже знакомы, – Иваном Дементьевичем Черским.

И. Д. Черский доказал, что не только на берегах самого Байкала, но и вокруг него на значительном удалении встречаются лишь те породы морского происхождения, которые существовали в начале палеозойской эры и еще раньше. А известно, что лишь в середине палеозойской эры появились первые рыбы, а несколько позже – земноводные и пресмыкающиеся. Птицы и млекопитающие появились лишь в следующую, мезозойскую эру. Тюлени же современного облика образовались еще позже – в третичном периоде. Ясно, что нерпа не могла произойти из древнейшего палеозойского моря.

Исследования Черского убедили всех ученых, что берега Байкала состоят главным образом из древнейших горных пород, возникших еще в архейскую и протерозойскую эры – преимущественно из гранитов, гнейсов, кристаллических известняков и разных кристаллических сланцев.

Из более поздних горных пород в составе байкальских берегов и окружающей местности встречаются только отложения озер и рек, ледниковые наносы, перевеянные ветром пески. Поблизости от Байкала, с южной стороны, распространены сравнительно молодые безальтовые покровы из застывших вулканических лав. Кое-где здесь встречаются и сохранившиеся небольшие вулканы четвертичного возраста.

Море исчезло из района Байкала еще до начала развития позвоночных животных, за несколько сотен миллионов лет до появления млекопитающих. После исследований Черского стало попросту невозможно утверждать, что нерпа осталась в Байкале после того, как отсюда ушло древнее море.

Поэтому Черский вернулся к предположению Георги, что нерпа поднялась в Байкал из Северного Ледовитого океана вверх по течению рек Енисея и Ангары или по Лене. Такое путешествие, по расчетам Черского, нерпа могла легче совершить в ту эпоху четвертичного периода, когда океанские воды распространялись южнее, чем теперь, и захватывали северную полосу Сибири. Теперь известно, что в четвертичном периоде произошло не менее двух вторжений Северного Ледовитого океана. Во время наибольшего вторжения, которое произошло между великим и следующим за ним оледенением, берег Ледовитого океана несколько отступал к югу. Следовательно, укорачивался речной путь, который нерпа должна была преодолеть, чтобы добраться до Байкала.

В конце прошлого столетия В. А. Обручев выяснил, что Байкальская впадина образовалась не в палеозойскую эру, как думал И. Д. Черский, а много позже – в третичный период. Тут уже пришлось усомниться и в возможности остаточного морского происхождения вообще всей байкальской фауны, не говоря даже о нерпе. А затем наш замечательный ученый Л. С. Берг доказал, что все байкальские животные, кроме нерпы и омуля, не имеют родства с морскими. Если есть какие-то схожие черты у морских и байкальских животных, то только чисто внешние; они могут объясняться сходством условий жизни в морях и больших глубоких озерах, каким является Байкал.

Лев Семенович Берг выяснил, что многие байкальские животные встречаются не только в Байкале, но и еще в некоторых пресных водоемах Азии и Европы. Тем самым было доказано, что в Байкале обитают остатки (реликты) древней фауны, которая в третичном периоде была широко распространена в пресных водах. Впоследствии, под влиянием оледенений и охлаждения климата в четвертичном периоде, эти сравнительно теплолюбивые животные вымерли. Отдельные представители этой фауны сохранились только в глубоком Байкале, отчасти в Амуре и некоторых других местах. Многие из них видоизменились уже в самом Байкале, послужив основой для многообразного развития богатой современной фауны озера.

Итак, доказано пресноводное происхождение байкальской фауны в целом. А вот нерпа, да еще омуль проникли в Байкал сравнительно недавно, из моря. Это тоже вполне достоверно.

Как же все-таки переселилась нерпа?