Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

О том, что с отправкой посла дипломатические сношения не прервались, свидетельствуют «Анналы королевства франков», сообщающие под 807 г. следующее: «А посол короля персов, по имени Абделла с монахами из Иерусалима, которые исполняли посольство патриарха Фомы (имена их были Георгий и Феликс, – тот Георгий, который также зовется собственным именем Эгильбальд, аббат на горе Оливет, а родина ему – Германия), пришли к императору. Они доставили подарки, которые послал императору выше упомянутый король, то есть шатер и палатки атрия, изготовленные разного цвета, удивительной величины и красоты. Были, кроме того, среди даров названного царя многочисленные и драгоценные сирийские ткани и благовония, а также мази и бальзам. А также [были] и часы, сделанные из аурихалька[25] с удивительным механическим искусством, в которых ход двенадцати часов вращался на клепсидре с таким же количеством медных шариков. Они выпадали по истечении каждого часа и своим падением заставляли звенеть расположенный под ними цимбал. В них были вставлены всадники в том же количестве, которые по истечении часов выходили через двенадцать окон и толчком своего выхода закрывали столько же окон, которые пред этим были открыты. А также и много другого было в этих часах, теперь же это долго перечислять. Между прочим, среди выше упомянутых подарков были два подсвечника из аурихалька чудесной величины и ценности. Все они были доставлены к императору в аахенский дворец. Император, продержав посла и монахов при себе в течение некоторого времени, направил [их] в Италию, а также приказал, чтобы они ожидали там времени отплытия». К сожалению, подробности дипломатических поручений как франкских, так и арабских послов интересовали хронистов или были им известны гораздо меньше, чем диковинные восточные дары. Можно лишь догадываться, что обмен дипломатическими миссиями был по меркам эпохи Раннего средневековья достаточно интенсивным, и в них, по всей видимости, согласовывались вопросы, прежде всего, связанные с борьбой против общих врагов: Кордовского эмирата и Византийской империи. По крайне мере, прибытие этого посольства относится ко времени, когда арабы в который раз возобновили активные военные действия против Византии, а значит, поддержка со стороны западных союзников была для них не лишней.

Важным для Карла Великого было также оказание покровительства паломникам в Святую Землю и помощь патриарху в заботе о христианских святынях Иерусалима. Харун ар-Рашид и его преемник Мухаммад ибн Харун аль-Амин (809–813), враждовавшие с Византией, должны были быть заинтересованы в лояльности подвластных им христиан, для чего установление дружественных контактов с далеким западным правителем было весьма кстати. Поэтому нет оснований подвергать сомнению сообщение Эйнгарда о том, что «Аарон, король персов» не возражал против передачи иерусалимских святынь под покровительство Карла Великого. Франкский император, со своей стороны, активно пользовался открывшейся возможностью послужить своей вере, своим единоверцам и вписать свое имя в историю не только Европы, но и Святой Земли.

Карл оказывал большую материальную поддержку Иерусалимскому патриарху, на его средства строились и содержались храмы (в частности, церковь Марии Латинской) и предназначавшиеся для приема паломников странноприимные дома. Более того, источники позволяют говорить о том, что император франков даже вмешивался в теологические дискуссии, разворачивавшиеся в Иерусалиме, пытаясь отстаивать западнохристианскую точку зрения на поднимавшиеся вопросы (в частности, вопрос о схождении Духа Святого и от Сына Божия (filioque)). Видимо, всей своей деятельностью он пытался максимально привязать Иерусалим к собственному государству, одновременно минимизировав влияние здесь Византии. Впрочем, сын Харуна ар-Рашида аль-Амин оказался далеко не таким благосклонным или, по меньшей мере, лояльным к инициативам Карла в Святой Земле, как его отец. Внутренняя политическая борьба, начавшаяся после смерти халифа из сказок «Книга тысячи и одной ночи» затронула и Палестину, многие святыни и проекты Карла Великого были разрушены, контакты прерваны. Начавшийся же вскоре после смерти Карла Великого процесс дезинтеграции его империи довершил наметившийся разрыв. Если от времени правления Людовика Благочестивого (814–840) еще сохранились некоторые свидетельства о контактах императора франков с восточными «сарацинами»[26], то после него эти отношения окончательно прерываются.