Загадочная жизнь мисс Айви

– В нашей культуре обеспечить судьбу дочери – священный долг родителей. Мы несем за нее ответственность. Для нас это дело чести.

Гидеон посмотрел на Айви, Поппи – на Теда, а тот – на Гидеона.

Тед откашлялся.

– Очень щедро с вашей стороны, Шэнь. Но в нашей культуре принято, что жених и невеста оплачивают свадьбу сами… Решение, конечно, за ними… Это очень щедро с вашей стороны…

– Очень щедро, – прощебетала Поппи.

Слова Теда и Поппи словно ударили Айви под дых.

– Обсудим это позже, – выдавила она, но Нань настойчиво потребовала, чтобы Гидеон пообещал подумать над их предложением.

Он повернулся к Айви:

– Что скажешь?

Она улыбнулась и кивнула, пытаясь скрыть свое замешательство.

– В таком случае… Спасибо. Мама. Бабушка.

Гидеон повторил слова благодарности, поднявшись, чтобы пожать руку Шэню.

С дальнего конца стола донеслись рассуждения Теда о том, что его подход к воспитанию детей всегда был нацелен на финансовую независимость последних, но он прекрасно понимает, сколько новых возможностей открывает перед детьми щедрость их родителей. Он ласково и лукаво улыбнулся своей жене.

Айви не знала, что удручало ее больше: прижимистые родители, предложившие оплатить свадьбу на двести гостей, или то, что Поппи со всеми ее бескомпромиссными представлениями об организации свадьбы не рассчитывала ни на чем экономить. Айви и до этого было непросто заниматься свадебными делами, поскольку ей не хватало смелости открыто обсудить со Спейерами финансовый вопрос. А с бестактными людьми вроде Мэйфэн (она постоянно капала внучке на мозги, минимум раз в неделю интересуясь тем, сколько зарабатывает ее жених, на что Айви отвечала уклончиво и с раздражением) вся эта суматоха и вовсе превратится в ад. В действительности она понятия не имела, сколько получает Гидеон или сколько хранит на счету, если он вообще там что-то хранил, – он тратил деньги легко и решительно, часто отказываясь от мелких трат, но легко соглашаясь на крупные, так что было попросту невозможно определить, сколько же у него денег. Любопытство, граничащее с одержимостью, которое ее бабушка проявляла в таких деликатных вопросах, выводило Айви из себя.

– Надеюсь, церемония будет соответствовать вашим высоким стандартам, Нань. У вас безупречный вкус, чего стоит один только пиджак от Шанель…

– Мать копила деньги, которые ты отправляла ей все эти годы, – прошептала Мэйфэн внучке во время образовавшейся паузы. – Ничего не тратила. Еще и подкладывала. Она копила их для тебя.

Айви могла лишь холодно кивнуть в ответ. И в благодарность за это урезать себя во всем со свадьбой? Сначала история с арендой жилья, теперь это. «Верну им все до последнего цента, как только стану юристом», – с удивительным равнодушием поклялась она себе.

За столом вновь послышались разговоры: разбившись на пары, все обсуждали что-то со своими соседями. Лица в тусклом свете хрустальной люстры казались постаревшими, усталыми и серыми, будто сделанными из папье-маше.

– По сравнению с Колорадо на горнолыжных трассах на Восточном побережье слишком много льда. А вы любите кататься на лыжах, Нань? – поинтересовался Гидеон.

Та с удивлением повернулась к нему.

– Ты теперь мой сын. Зови меня мамой, – твердо сказала она.

Раздался резкий, жалобный скрип стула. Все обернулись и увидели, что Остин быстро уходит из комнаты.

– Подсказать, где ванная? – окликнула брата Айви, но тот уже исчез.

Нань не сводила глаз с Гидеона.

– Ах, конечно, мама, – согласился он и, закинув в рот целую пригоршню козьего сыра, поморщился и потянулся за бокалом с водой.

– Гляди, как корчится, – пробормотала себе под нос Мэйфэн.

Нань просияла и, повернувшись к Поппи, сделала широкий жест руками.

– Мы теперь все одна большая семья.

– Да… – согласилась та, учащенно моргая и хлопая почти невидимыми ресницами.

Тед откашлялся.

– Тогда ты можешь называть меня папой, – засияв, предложил он Айви.

– В этом нет необходимости, – парировала Поппи. Она обвела присутствующих решительным, но веселым взглядом. – Не пора ли подавать пирог?

* * *

Прошло четверть часа, а Остин так и не вернулся в комнату. Извинившись, Айви встала из-за стола и отправилась на поиски брата. Тот сидел на лестнице, вяло пролистывая что-то в телефоне.

– Что с тобой? Пойдем обратно за стол!

Остин даже не пошевелился.

– Ну же, пойдем! – уже более настойчиво повторила Айви, но ответом ей было лишь молчание.

Она неловко вырвала у брата телефон, который выскользнул у него из рук и с громким стуком упал на пол. Остин продолжал сидеть неподвижно, даже не думая его поднимать.

– Лучше бы меня здесь не было.

Он снова вспотел; лицо у него сделалось бледное и блеклое, как рыбье брюхо. Очередная капля скользнула по шее, исчезнув где-то под тугим воротником костюмной рубашки.

– Пойдем! – Айви потянула брата за локоть, но он, казалось, этого даже не заметил.

Из гостиной донесся взрыв смеха. Среди всех голосов она отчетливо различала отрывистое «ха-ха-ха» Поппи, продолжавшее звучать, даже когда все остальные голоса смолкли.

– Остин, – раздраженно цокнула Айви, – нам надо вернуться за стол.

– Зачем?

– Ты – часть нашей семьи.