Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Скажи будущему – прощай

Так вот в чем дело, именно потому она и избегает его… Маргарет бросала на меня отчаянные взгляды, ей было страшно оставлять меня наедине с ним и с моими комплексами.

– Не надо, – попросил я. – Послушайся своего отца. Все будет хорошо.

– Да, Поль, – неожиданно согласилась она. – Я переоденусь и буду ждать вас в баре.

Маргарет повернулась к двери.

– Дорогая, – попросил ее Эзра Добсон, – пусть бой приготовит Полю выпить и принесет сюда.

– Да, папа, – сказала она, закрывая за собой дверь.

– Вы оказываете на Миджи хорошее влияние.

– Простите?

– Она слушается вас с полуслова.

– Ну… – пожал я плечами.

– Присаживайтесь. Еще раз извините, что заставил вас ждать, но у меня с трех часов голова идет кругом. Эти ублюдки объявили забастовку.

– Это плохо, – посочувствовал я.

– Очень плохо, особенно для них. Всего через неделю они будут рады даже куску хлеба. Я уже поднял на ноги всю полицию и вызвал национальную гвардию. У них есть опыт в таких делах. Кроме того, все местные патриотические организации поддержат меня…

«Гром и молния… Настоящий хан, я чувствую, как дрожит земля от твоей тяжелой поступи. Из своего шелкового шатра на персидских равнинах, о, Блистательный, с охотничьим соколом на руке ты следишь за голубыми куполами Самарканда. Дни его сочтены…»

– Вам приходилось иметь дело с профсоюзами? – прервал он мои размышления.

– Нет.

– А сколько вам лет?

– Тридцать.

– Возраст Джонатана. У него, кстати, тоже нет никакого опыта общения с профсоюзами. Вы видели его?

– Да, в баре.

– Именно, – сказал он с усмешкой. – Там с ним легче всего поладить.

Он поставил свой бокал на серебряный поднос и налил виски из хрустального графина.

– Можно взглянуть?

– Конечно.

Массивный графин из прозрачного хрусталя венчала шестидюймовая пробка. Я повернул его в руке, и тысячи полированных граней засверкали бриллиантами. Подобной красоты мне встречать еще не доводилось.

– Это лучшее из всего, что мне приходилось видеть. – Я вернул графин на место.

– В самом деле? Не столь уж многие люди замечают это.

– Великолепная работа. Наверное, это Стигель.

Эзра Добсон даже замер от удивления, так и не поднеся бокал ко рту.

– Вы знаете такие вещи? Еще никто мне не говорил об этом. Это входит в сферу вашего бизнеса?

– Нет, – отмахнулся я, – у нас когда-то был набор для специй подобной работы. Я рассматривал клеймо и разбил его, еще ребенком…

– И вас выпороли…

– Этому помешала моя бабушка…

Он добродушно улыбнулся:

– В том и состоит великая миссия наших бабушек: спасать подрастающее поколение от ненужной жестокости бытия. Вам повезло, я свою бабушку не помню…

Я оторвался от графина, всколыхнувшего во мне лавину воспоминаний.

– Я могу подарить вам его, – предложил магнат.

– Ни в коем случае! – вырвалось у меня.

Я уже сожалел, что затеял весь этот разговор. А все из-за девушки с мертвенно-бледным лицом. Духи, привидения, тревожные тени далекого прошлого. Пора положить конец этому фетишизму.

– Спасибо, но я не могу принять такой подарок…

В дверь постучали, и без всякого приглашения со стороны хозяина дома в комнате появился Рашинг с серебряным подносом в руках. На нем стоял бокал мартини и чаша со льдом.

– Поставьте сюда, – приказал мистер Добсон.

Рашинг водрузил поднос на стол, добавил в мартини лед, тщательно перемешал, забрал мой недопитый бокал и вышел.

– Да, нелегко было вас разыскать… – вздохнул Эзра Добсон, поднимая свой бокал.

– Я с радостью избавил бы вас от хлопот, но мне показалось, что все кончено.

– И мне тоже. Я уже потерял надежду, что Миджи сможет встретить человека, который бы заинтересовал ее.

– Уверяю вас, что я не ставил своей целью покорить ее сердце.

Он отхлебнул из бокала и отечески посмотрел на меня.

– Даже если это была просто поза, вы не могли бы произвести большее впечатление. Ваше безразличие к деньгам…

– Честно говоря, до сих пор я отношусь с почтением к презренному металлу. Вы меня неправильно поняли, мне безразличны только ваши деньги.

– Хорошая тактика, – кивнул Эзра Добсон. – Очень хорошая…

Сукин сын…

– Единственно возможная тактика общения с дочерью человека вашего калибра. – Я поднял свой бокал мартини. – К сожалению, мне так и не удалось вас убедить, что я не претендую ни на одну из ваших милостей – ни на деньги, ни на дочь, ни на теплое местечко и непыльную работенку. Я очень занят, мистер Добсон, и если вы меня извините…

Я поставил свой бокал на поднос, кивнул ему на прощание и собрался уходить.

– Не стоит так спешить. У меня тоже дел невпроворот, – остановил он меня.

– Не спорю, и дела у вас поважнее. Но если вы заставите кого-нибудь подождать, то он будет только польщен, а мои клиенты в этом случае выходят из себя.

– Так передайте им, что вы действуете от моего имени.

Королевское высокомерие настоящего сукина сына.

– Думаете, это уладит дело?