Заговор букв

С этой речью Балмашев мог познакомиться в газетах (в одну из таких газет он и пишет письмо) и на митингах. Она носит, во-первых, печать явной книжности, потому что слова «редактор», «несознательность», «быт» и в какой-то степени «женщина» для устной крестьянской речи, изолированной от городского влияния, нехарактерны. Во-вторых, чувствуется публицистичность, идеологическая заряженность этих сочетаний. Новый смысл, вложенный революционерами рубежа веков в слово «товарищ», полагаю, комментировать не надо, а по поводу сочетания его со словом «дорогой» необходимо заметить, что оно родилось, видимо, на заре обюрокрачивания революционного словаря. Слово «несознательность», содержащее упрек и взывающее к совести, могло войти в широкий оборот только в эпоху митингов. Представить, что дореволюционным репортерам и очеркистам кто-то советовал что-то «брать под заметку», тоже едва ли возможно. Это выражение могло появиться в нарождающейся среде рабкоров, у которых есть направленные в одну сторону жесткие идеологические ориентиры. Точно так же «быт», который в крестьянском языке наверняка расслаивался на «жизнь» и «хозяйство», мог стать «нашим простым» лишь в результате притирки городского сознания партийных журналистов к реальной жизни крестьянской солдатской массы с одной стороны и завистливо-мстительного наблюдения этой массы за распадающимся бытом верхних классов – с другой.

Кроме указанных сочетаний, к речи такого рода относится и слово «закоренелая». Оно вырвано из устойчивого контекста («закоренелые враги революции»), и это обессмысливает слово с точки зрения советской пропаганды, но наполняет его смыслом, очень далеким от того, который хотел вложить в него Балмашев и, возможно, автор.

2. Просторечие, сказывающееся в синтаксисе («хочу описать вам за несознательность женщин, которые нам вредные», «опишу вам только за то…»), словоупотреблении, в том числе «умных», книжных слов («гражданские фронты» – вместо «фронты гражданской войны»; «закоренелую станцию» – об этом уже было сказано; «вышеизложенную станцию» – отдельно о слове «вышеизложенная» речь еще впереди; «глаза собственноручно видели» – без комментариев), произношении, зафиксированном орфографически («кой-чего», «дерма»), лексике (то же «дермо»), орфографии (кроме все того же «дерма» – «конешно»). Надо полагать, что именно просторечие – среда естественного речевого обитания Балмашева.

3. Фольклор, о котором надо сказать отдельно: «за тридевять земель, в некотором государстве, на неведомом пространстве, я там, конешно, был, самогон-пиво пил, усы обмочил, в рот не заскочило» и «господнего дерма не перетаскать».

К фольклору Балмашев подходит творчески. Убирая неактуальное в новую эпоху «царство», он вводит книжное, совершенно не фольклорное слово «пространство», смело соединяет в одной фразе сказочные зачин и концовку, заменяет «мед» «самогоном» как более соответствующим «нашему простому быту», а вместо стандартного «по усам текло, а в рот не попало» предпочитает неожиданную и рождающую комический эффект рифму «обмочил – заскочило». Что касается второго выражения, то оно относится к совсем другому пласту фольклора – скорее к фольклору фабричных предместий, основательно тронутых религиозным безразличием рубежа веков.

Вообще Балмашев наделен немалым поэтическим даром, что видно не только из его решительных обработок фольклорных формул (это скорее можно было бы списать на эпоху разложения традиционного фольклорного сознания), но и из его тяги к поэзии, выдержанной в народном духе, но вполне оригинальной, из его чувства ритма: «Были тихая, славная ночка семь ден тому назад…» Или такое: «И славная ночка раскинулась шатром. И в том шатре были звезды-каганцы. И бойцы вспоминали кубанскую ночь и зеленую кубанскую звезду. И думка пролетела, как птица. А колеса тарахтят, тарахтят…»

4. Канцелярская речь: сюда относится только словцо «вышеизложенную», резко контрастирующее с фольклорным стилем. Оно появляется потому, что в новой, революционной жизни вырванный из круга крестьянского бытия Балмашев часто сталкивается с представителями официально-делового стиля речи. И хотя по большей части они его противники (особенно ясно это станет в рассказе «Измена»), но в обращении к редактору газеты он хочет соответствовать тому, что полагает образованностью.

5. Нейтральная книжная речь, служащая для тех же целей соответствия адресату. С точки зрения лексики, это уже упоминавшиеся слова «пространство» и «собственноручно», а с точки зрения синтаксиса – использование сложноподчиненных, сложносочиненных и бессоюзных конструкций, из которых только одна («которые нам вредные») употреблена неграмотно, а также причастных и деепричастных оборотов (по одному на процитированный абзац).