Пять раз на протяжении абзаца речь идет о том, что халат Обломова – азиатский халат. Вообще-то халат и так одежда по происхождению азиатская, но европейцы за долгую историю контактов с восточными народами успели не только многое от них взять, но и полностью растворить в своей культуре. Поэтому Гончарову важно сказать, что обломовский халат – не западная обработка восточного одеяния, а натуральный восточный, прямо из Персии. И поскольку халат и владелец сжились так, что трудно отделить одного от другого (халат, «как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела» хозяина), то и Обломов, по крайней мере во многом, – человек Востока. Иначе понять Гончарова нельзя. И здесь необходим хотя бы приблизительный разговор о сущности восточного сознания и отличиях его от сознания западного, откуда можно будет перебросить мостик к сопоставлению Обломова и Штольца. Однако сам этот разговор уже выходит за пределы анализа портретной характеристики Обломова, которая создается для того, чтобы сообщить три его важнейшие черты – мягкость, пассивность и «восточность».
У Достоевского портрет персонажа почти никогда не бывает самодостаточным. Дело не в том, что для этого писателя, «реалиста в высшем смысле», как он сам себя аттестовал, важнее анализ внутреннего состояния героя, а внешность остается на втором плане, а в том, что портрету всегда придаются какие-то дополнительные функции. Писателю будто бы некогда неторопливо исследовать внешность очередного персонажа, как это делают Гончаров или Тургенев.
В результате первый же портрет в романе «Преступление и наказание» «размазывается» Достоевским по двум с половиной страницам, на которых сообщена масса информации, собственно к портрету прямого отношения не имеющей. Просеем эту информацию, чтобы проанализировать те несколько строчек, которые касаются внешности Раскольникова.