Заговор генералов

Александр Федорович подбежал к группе, ведшей через Екатерининский зал белого как лунь и смертельно бледного экс-министра, недавнего вершителя судеб. Вот какие сальто-мортале выкидывает судьба.

– Господин Щегловитов! От имени народа!..

Но тут подоспел Родзянко. Гостеприимно повел рукой:

– Иван Григорьевич, пожалуйте ко мне в кабинет.

Между председателем Думы и министром вдруг протиснулся тощий небритый юноша в студенческой куртке с петлицами:

– Бывший министр Щегловитов арестован от имени народа!

Родзянко поверх головы студента гневно уставился в лицо Керенского.

– Господин Щегловитов арестован! – с пафосом воскликнул тот. – Но ваша жизнь, Иван Григорьевич, в безопасности – Дума не проливает крови!

С его губ так и слетали слова-афоризмы. Какая удача: он, он совершил первый арест революции!..

– Куда отконвоировать арестованного? – не обращая внимания на багрового Родзянку, обратился студент к Керенскому.

Действительно, куда?.. Не в полицейскую же камеру... Нашелся:

– В министерский павильон.

И в этом был остроумный парадокс: министерский павильон пристроил в свое время к крылу Таврического дворца Столыпин. Меж думскими заседаниями там отдыхали члены правительства, не желавшие вне службы якшаться с "народными избранниками".

Керенский обернулся к солдату, вместе со студентом приведшему Щегловитова:

– Какого полка?

– Четвертой роты Преображенского унтер-офицер Федор Круглов!

– Поручаю вам охрану арестованных.

Почему: "поручаю"? Какими полномочиями?.. Александра Федоровича несло.

А люди все прибывали. Они заполонили Таврический, набились в залы, толклись в коридорах.

В вестибюле и на лестнице стояли, обращенные рыльцами на Шпалерную, "максимы", "гочкинсы", "кольты". Сменяли друг друга на постах часовые.

Никто не знает, что делать дальше. Где же верные войска с фронта?.. Только бы продержаться... Родзянке сообщили:

– В левом крыле... в комнате бюджетной комиссии... Собрался еще какой-то комитет. Исполнительного Совета. Рабочих депутатов!

Каких еще депутатов? Какой комитет, когда уже есть Временный, думский? Какого совета, когда совет – они?

Керенский, на этот раз без Родзянки, метнулся в левый флигель.

Оказалось, явочным порядком здесь же, в Таврическом, уже образован Временный исполнительный комитет Совета рабочих депутатов – как прямой преемник того самого Совета, который возник в октябрьские дни пятого года и просуществовал тогда 52 дня. И этот Временный исполнительный комитет разослал по всем питерским заводам и фабрикам телефонограммы с предложением прислать в Таврический дворец своих представителей на первое заседание, а кроме того, уже образовал и штаб восстания из нескольких фронтовиков, оказавшихся в столице в отпуске или в командировке. Этот штаб выставил команды для охраны вокзалов и послал разведчиков на дороги, ведущие в столицу.

Дело принимало неожиданный оборот. Дума распущена царем на каникулы и как бы не существует. Ее Временный комитет – учреждение, не установленное никакими законами и не располагающее никакими правами. А Совет рабочих депутатов хоть и самочинный, зато опирается на рабочую толпу и солдат... Как бы не просчитаться! Керенский сновал между кабинетом Родзянки и комнатой в левом флигеле. Он должен быть и здесь и там. Депутат Думы, а в то же время и лидер трудовиков. Иными словами, представитель трудовых масс.

В девять вечера в Таврическом собралось несколько десятков рабочих посланцев заводов и фабрик. Тут же оказались и Чхеидзе, и Скобелев – еще один эсдек-меньшевик, тоже депутат Думы. Александр Федорович ревниво поглядывал на них. Шустры. Тоже быстро сориентировались!..

Рабочие, делегаты от разных предприятий Питера, не знали друг друга. Но они знали по газетам и Чхеидзе, и Скобелева, и Керенского. Когда начались выборы Исполнительного комитета, их троих и выбрали: Чхеидзе председателем, Скобелева и Керенского – товарищами председателя.

Посланцев пролетарских районов заботила нехватка продовольствия – уже какой день не было хлеба. Тут же и решили: реквизировать запасы муки в казенных, интендантских, общественных и иных складах и снабдить ею хлебопекарни. Кроме продовольственной комиссии образовали военную руководить революционной работой в армии; литературную – чтобы наладить издание газет, листков и воззваний. Выбрали десять временных комиссаров для организации районных Советов депутатов.

– Как относится Совет депутатов к Временному комитету Думы? – будто бы между прочим-спросил Керенский.

Ни Родзянке, ни Шульгину, ни Милюкову – никому из правых думцев и представителей центра рабочие не верили: буржуи, капиталисты, царские лизоблюды!..

– Я и Чхеидзе тоже входим во Временный комитет, – сказал Керенский. Вы все знаете: своих фабрик или банков у нас нет. И Николай Степанович и я в тюрьмах за народное дело сиживали...

– Вас обоих и делегируем от Исполкома Совета в ихний комитет.

Керенскому этого и надо было. "Младенцы. Как легко обвести вас вокруг пальца".

Совет решил: заседания будут непрерывными. Спать по очереди. Как солдаты в карауле.