Заговор Локкарта любовь, предательство, убийство и контрреволюция в России времен Ленина

Большевики грубо нарушили международное право, ворвавшись в посольство, сотрудники которого должны были находиться под дипломатической неприкосновенностью. Капитан Кроми вошел в историю как защитник международного права, хотя, планируя антибольшевистский заговор, он нарушал это самое право в течение нескольких месяцев. С этим чекисты покончили. Они конфисковали «массу оружия» и «корреспонденции» и загнали всех сотрудников британского посольства в разные комнаты для допросов. Им предстояло арестовать от тридцати до сорока человек, включая двадцать пять «английских агентов» и пятерых русских «контрреволюционеров» [21]. Для большинства начинался тяжелый период жизни. Согласно отчету британцев, ЧК, как ни странно, по какой-то причине вскоре освободила князя Шаховского [22]. Однако 6 сентября «Петроградская правда» сообщила, что его удерживают в качестве заложника и вместе с другими расстреляют, «если правые эсеры и белогвардейцы убьют еще хоть одного советского чиновника».

*

Полночь в Москве. Восемь часов после смерти Кроми. Улицы пустынны и тускло освещены. Люди, забывшись, спят в своих постелях — или бодрствуют, тревожно обдумывая события дня. Никто точно не знает, что произойдет в городе или в стране дальше, кроме того, что это непременно будут жестокие и кровавые события. «Пусть железная рука поднимающегося пролетариата обрушится на гадюк погибающего капитализма», — только что сказал Яков Свердлов, глава советского ЦК [23]. Никто не сомневался в том, что рука действительно будет железной.

Яков Петерс не спал. Несмотря на поздний час, он сидел за столом в своем кабинете на Лубянке. Ранее он принимал участие в допросе Фанни Каплан. Теперь он потянулся к телефону и попросил оператора соединить его с Павлом Мальковым. Хотя тому был всего 31 год — на год меньше, чем Петерсу тоже, — он был опытным большевиком, дослужившимся до коменданта Кремля, и, несмотря на поздний час, тоже все еще сидел за своим столом.

Петерс произнес: «Приезжайте немедленно, у меня для вас срочная работа». Молодой человек взял в руки трубку, прикрепил к поясу «свой неизменный кольт», вызвал шофера и поспешил к автомобилю. Шофер крутанул ручку, мотор завелся, и двое мужчин запрыгнули в грохочущую машину и понеслись по темным пустым улицам. Мальков вспоминал, что он «быстро взбежал наверх, в кабинет Петерса». Было уже за полночь. Чекист встал из-за стола и протянул Малькову ордер на обыск и арест № 6370 от 1 сентября, «на одни сутки» [24]. «Поедешь брать Локкарта», — приказал Петерс.

Мальков покинул штаб-квартиру ЧК и вернулся в автомобиль, который легко заскользил по тускло освещенному городу и остановился в Хлебном переулке [25]. Мальков и водитель вышли из машины, нашли коменданта, который впустил их в здание и проводил по лестнице, освещая ее фонарями. Мальков постучал в дверь № 24. Это разбудило Муру, но не ее любовника. Она подошла к двери, слегка приоткрыла ее на цепочке, увидела мужчин снаружи и не пустила их внутрь. Однако тут же появился Хикс в халате; он снял цепочку. Все вместе пошли будить спящего посла. «Господи Локкарт, — объявил Мальков, — по постановлению ЧК вы арестованы. Прошу вас одеться» 1261.

Глава 16 Развязка

Чекисты обыскали квартиру и конфисковали «различную корреспонденцию», 369 500 рублей (около 24,5 млн российских рублей на 2021 год. — Примеч. переводчика) и три пистолета. Они арестовали всех присутствующих: двоих слуг, Локкарта, Хикса и Муру. Локкарта и Хикса погрузили в машину, привезли в штаб-квартиру ЧК и посадили в плохо освещенную, почти пустую комнату ожидания под охрану людей с каменными лицами и пистолетами. Еще не рассвело. Локкарт не знал, что стало со слугами, а о Муре знал только то, что ее посадили в другой автомобиль и куда-то увезли. В какой-то момент охранники ввели в комнату ожидания бледную женщину с темными кругами под глазами. ЧК хотела проверить, узнают ли Локкарт и Фанни Каплан друг друга. Женщина молчала и смотрела в окно на серый свет рассвета, понимая, что, возможно, в последний раз видит утро. В конце концов ее увезли [1].

Спустя довольно много времени Петерс вызвал своего главного заключенного на допрос. Было восемь часов утра и все так же пасмурно и тоскливо. «Испуганное лицо Локкарта… я до сих пор помню все, как будто вчера. Он думал, что его обвиняют в убийстве Владимира Ильича» [2]. Заместитель руководителя ЧК написал это в 1924 году [3]. Локкарт тоже описал эту очную ставку в своих воспоминаниях и в отчете для Министерства иностранных дел, составленном сразу после возвращения в Англию [4]. Максимально точное представление о тех событиях мы можем получить, только соединив три эти истории.