Заговорщики Гора

— И всё же, иногда Ты вела себя как высокомерная маленькая шлюха, — вспомнил он, — когда Ты, будучи под моей опекой, знала, что тебя не будут трогать.

— Именно это меня и сердило, — объяснила я.

— То есть Ты хотела, чтобы тебя трогали, — заключил Десмонд.

— Конечно, — кивнула я.

— Ты была соблазнительной маленькой тастой, — сказал он.

— Возможно, я немного дразнила вас, тонким движением, позой, поворотом головы, взглядом через плечо, улыбкой.

— Я хорошо знал об этих хитростях, — заверил меня он.

— А я очень надеялась, что господин о них знает, — призналась я.

— Одно дело, когда такими вещами развлекается свободная женщина, — заметил Десмонд. — И совсем другое, когда это делает рабыня.

— Я не вижу большой разницы, — не согласилась я.

— Рабыня после такого запросто может оказаться в руках мужчины, — пояснил он.

— Конечно, — улыбнулась я.

— Вы — обольстительные маленькие животные, — усмехнулся мой господин.

— Мы — рабыни, — засмеялась я.

— А рабыни хотят чтобы их трогали, — заключил он.

— Конечно, — согласилась я. — О-о-охх!

Я не удержалась от протяжного стона, поскольку он дотронулся до меня, и именно так, как можно было бы трогать рабыню.

Насколько же мы беспомощны!

— Должен заметить, — усмехнулся Десмонд, — что это довольно приятное занятие, трогать тебя.

— Уверяю вас, — выдохнула я, — теперь я хорошо тронута.

— Это — только начало, — пообещал он мне.

— Теперь Вы уже не думаете о том, чтобы продать меня, не так ли?

— Теперь, когда Ты была унижена, потрясена и несколько раз хорошо использована, — задумчиво проговорил мужчина, — когда Ты накричалась до хрипоты, жалобно умоляя меня о большем, было бы забавно отвести тебя на рынок и избавить себя от твоего присутствия.

— Со мной может быть сделано всё, Господин пожелает, — вздохнула я, — поскольку я — рабыня.

— А чего хотела бы Ты сама? — полюбопытствовал мой хозяин.

— Чтобы Вы оставили меня в своём ошейнике, — ответила я. — Я ваша, и была таковой с того самого раза, когда увидела вас на Суловом Рынке!

— И Ты думаешь, что сможешь быть хорошей рабыней? — осведомился он.

— Я буду стараться изо всех сил, Господин! — пообещала я.

— Что ж, очень хорошо, — кивнул Десмонд. — Тогда ублажи меня как рабыня, которой Ты являешься.

— Да, Господин, — с благодарностью откликнулась я.

— В своём прежнем мире, — сказал он спустя некоторое время, — насколько я понимаю, Ты была грамотной.

— Да, Господин, — подтвердила я.

— И у тебя были положение и средства, Ты была образованной и рафинированной, могла ходить, где тебе захочется, выбирать свою дорогу в жизни, изысканно одеваться и обуваться и всё такое? — поинтересовался он.

— Да, Господин, — ответила я.

— А здесь Ты — голая рабыня, — подытожил Десмонд.

— Но я не оставляю надежды, — улыбнулась я, — что мой Господин, если я окажусь достаточно приятной для него, может предоставить мне некий предмет одежды.

— Например, тряпку или что-нибудь в этом роде, — усмехнулся мой хозяин, — если, конечно, Ты окажешься не достаточно приятной, а полностью приятной.

— Да, Господин, — согласилась я.

Ещё на Земле я ощутила, что должна быть рабыней мужчин, таких как мужчины Гора, но я никак не могла ожидать, не своего переноса на Гору, не своей продажи.

— И здесь, — добавил Господин, — Ты — неграмотная.

— Я даже не могу прочитать надпись на моём ошейнике, — пожаловалась я.

— Тебе и не нужно это читать, — пожал он плечами, — вполне достаточно, что Ты знаешь, что там написано.

— Как раз этого я пока не знаю, — напомнила я. — А можно мне спросить, что там написано?

— Там сказано, — ответил он, — «Я принадлежу Десмонду из Харфакса».

— Я надеюсь, он будет мною доволен, — улыбнулась я.

Среди рабынь распространено, интересуясь у другой девушки о её владельце, спросить: «Кто бьёт тебя плетью?». В такой ситуации я бы ответила: «Десмонд из Харфакса», или «Мой Господин — Десмонд из Харфакса». Безусловно, девушка могла бы вообще ни разу не почувствовать плеть. Ведь если девушкой полностью довольны, с плетью ей приходится встречаться крайне редко, если вообще приходится. И, естественно, мы изо всех сил стараемся, чтобы нами были довольны, и надеемся, что нас сочтут приятными. Это ведь, прежде всего, в наших интересах, чтобы нами были довольны. Мы ведь не свободные женщины. Мы — рабыни. Безусловно, боязнь плети — более чем веская причина стремиться и надеяться, чтобы тобой были довольны, но, я думаю, что не менее распространено, особенно после того как девушка провела в ошейнике своего господина какое-то время, стремиться и надеяться, чтобы ею были довольны, потому что она сама хочет этого, не из страха перед плетью, а по другой причине, которую, возможно, от господина лучше скрывать.

— Мы скоро должны отправиться в Харфакс, — сообщил мне Десмонд.

— Я даже не знаю касту своего Господина, — пожаловалась я.

— Она — та, какой я хочу, чтобы она была в данный момент, — сказал он, — Кузнец, Лесник, Поэт или Певец, Ткач, Крестьянин, Писец и так далее.

— Я не понимаю, — растерялась я.

— Иногда удобно быть представителем одной касты, иногда другой.

— Это — маскировка, — догадалась я.