— Хорошо, — сказала женщина. — Такая рабыня при случае может оказаться полезной.
Я не поняла то, что она имела в виду. Если бы интересовалась покупкой девушки для борделя или таверны, то сомнительно, что она стала бы искать товар здесь, на этом рынке.
— Конечно, — поддержал её мужчина. — Я готов расстаться с ней за пятьдесят тарсков.
— Вы хотели сказать за пятнадцать, — осадила его покупательница.
— Сорок пять, — несколько снизал цену тот.
— Фактически, — сказала женщина, — я предпочла бы варварку.
— Так она и есть варварка! — воскликнул продавец и крикнул своему помощнику: — Эй, принеси лампу!
Меня схватили за левую руку и поставили на колени, жёстко удерживая в таком положении.
— Вот варварские шрамы, — указал мужчина на моё левое плечо. — Многие варварки отмечены таким образом, хотя и не все.
Затем его рука сомкнулась в моих волосах и дёрнула назад и вниз, заставив меня запрокинуть голову.
— Открой рот, — приказал он. — Широко. Ещё шире. Шире!
Я зажмурилась. Свет лампы, поднесённой так близко ко мне, что я почувствовала её тепло, резал глаза. Мужчина сунул пальцу мне в рот и развёл челюсти ещё больше. Я застонала от боли, пронзившей скулы.
— Видите? — спросил он.
— Что именно? — не поняла женщина.
— Зубы, — подсказал он.
— Зубы я вижу, — буркнула незнакомка. — И что?
— Они в прекрасном состоянии, — намекнул продавец.
— Не совсем, — заметила женщина, — я вижу два пятнышка, там и там.
— Разумеется, — подтвердил продавец, — у многих варварок есть такие пятна, хотя и не у всех. Это ещё один способ опознать варварку.
— А что это такое? — поинтересовалась женщина.
— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина. — Некоторые думают, что это украшения, элемент тщеславия, наносимый, чтобы привлечь внимание, служить контрастом с изящной красотой. Другие считают, что это своего рода идентификационные метки, посредством которых можно опознать рабыню.
— И так ясно, что она рабыня, — усмехнулась незнакомка.
— Очевидно, — согласился мужчина.
Возможно, будет не лишне пояснить для тех, кому такие нюансы могут быть незнакомы. На самом деле то, о чём они говорили, были последствия работы врачей моего родного мира, тех, которые занимаются здоровьем и состоянием зубов. Внутренние повреждения зубов в моём прежнем мире явление широко распространённое в отличие от вашего. Это различие, несомненно, имеет непосредственное отношение к особенностям питания. Как бы то ни было, повреждённые участки зачастую удаляются, а вместо них устанавливается пломба.
Я жалобно посмотрела на мужчину.
— Можешь закрыть рот, — разрешил он мне, что я с благодарностью и сделала.
При этом я так и осталась стоять на коленях. Это обычная для рабынь поза в присутствии свободных людей. Такие нюансы ясно дают понять разницу в статусе между свободным человеком и его собственностью.
И теперь я хорошо осознавала себя собственностью.
Единственным вопросом оставалось лишь то, кому эта собственность принадлежала, кому принадлежала я?
— И ещё, — продолжил мужчина, обращаясь к незнакомке.
— Ещё? — переспросила та.
— Да, — кивнул он, а затем посмотрел на меня и приказал: — Расскажи алфавит.
Читать я не умела, но алфавит знала наизусть. Его мне преподавали. Что интересно, он уже приказывал мне рассказать алфавит, вскоре после моего появления здесь и перед тем, как посадить меня в клетку. Я снова, как меня учили в доме, перечислила буквы, написания которых я даже знала.
— Вот, — расплылся в улыбке мужчина. — Слышали?
— Что? — переспросила женщина, несколько нерешительно.
— Ошибки, — пояснил продавец.
— Конечно, — кивнула она, но я была уверена, что она знала о моих ошибках не больше моего.
Честно говоря, у меня появились подозрения, что она вообще не умела читать. Однако роскошное одеяние на ней, безусловно, предлагало богатство, если не принадлежность к высшей касте.