Заговорщики Гора

— Возможно, мы могли бы сойтись на сорока пяти? — предложил продавец.

— Нет, — отрезала она.

— Многие мужчины ценят варварок, — заметил он.

— Но я-то не мужчина, — усмехнулась незнакомка.

— Видели бы Вы её в тунике игорного дома, — не терял надежды мужчина.

— Уверена, она выглядела весьма привлекательно, — сказала женщина.

— Она была почти нагой, — добавил продавец.

— Если я куплю её, — ответила на это незнакомка, — то могу нарядить её хоть в мешок для хранения сулов.

Такие мешки сделаны из простой, грубой, кое-как сотканной материи. К тому же такой, с позволения сказать, предмет одежды, мало того что является незавидным, так ещё и с большой долей вероятности станет поводом для насмешек со стороны сестёр рабынь. «Вы только посмотрите на эту высокую рабыню!» — могли бы смеяться они. «Рабыню? — могли бы рассмеяться в ответ другие. — Похоже, стоит присмотреться получше. Это больше похоже на мешок сулов, сбежавший с рынка!» Кроме того, такая ткань царапает кожу. Нарядить рабыню в подобную одежду, равносильно пытке.

— А вдруг вам потребуется воспользоваться её привлекательностью для мужчин, — предположил продавец, — например, вам нужно будет отдать её тому или иному товарищу на ан или на вечер, исходя из неких своих целей. Вы могли бы подумать с точки зрения камиска, та-тиры, небольшого лоскутка реповой ткани или чего-то подобного.

Я знала, что к появлению рабынь на улицах города в камисках и та-тирах относились с осуждением. Всё же улицы Ара — это вам не коридоры таверн, холлы и лестничные пролёты инсул и не проходы между палатками в военном лагере. Тем не менее, встречать их мне приходилось. А в некоторых из более низких пага-таверн девушки вообще не носили ничего кроме своих колокольчиков и ошейников. В такие таверны редко заглядывают, чтобы посидеть за доской каиссы.

— Двадцать, — повторила незнакомка.

— Скажите хотя бы сорок, — предложил мужчина.

— Всего хорошего, — бросила она, отворачиваясь.

Перед моим лицом прошуршал водоворот её роскошных одежд.

— Тридцать! — выкрикнул мужчина. — Ладно, ладно! Согласен на двадцать!

Женщина вернулась.

— По рукам, — услышала я её голос и подняла голову.

Я видела, как она вложила двадцатитарсковую монету в его руку. Меня снова продали.

— Как тебя зовут? — спросила женщина.

— Как пожелает Госпожа, — ответила я.

Её глаза превратились в узкие щёлки. Я догадалась, что в этот момент она под своей вуалью сморщила нос.

— А что если я назову тебя Дерьмо тарска? — поинтересовалась моя новая хозяйка.

— Как пожелает Госпожа, — повторила я.

— Как тебя называли раньше? — осведомилась она.

— Аллисон, — сообщила я.

— Никогда не слышала такого имени, — пожала плечами женщина.

— Это варварское имя, Ваше милосердие, — подсказал продавец.

— Хорошо, — кивнула она. — Оставим это. Таким образом, другие будут знать, что она — варварка, или не лучше варварки.

— Это поможет ей знать своё место, — поддержал её мужчина.

— Как тебя зовут, девка? — спросила покупательница.

— Аллисон, Госпожа, — отозвалась я, — если Госпоже будет так угодно.

— Я приду за ней позже, сегодня вечером, после заката, — сообщила женщина. — До того времени её следует обрить наголо и оттереть начисто кайиловыми щётками.

— Будет сделано, — заверил её продавец.

Почему, сразу возник у меня вопрос, она собиралась забрать меня только после наступления темноты? Почему она не захотела увести меня с рынка сразу? Мужчинам ничего не стоило связать мне запястья за спиной и накинуть поводок на шею.

Соответствующим образом связанная и взятая на поводок я не смогла бы сбежать от неё, не больше чем от мужчины. Рабынь часто делают беспомощными, абсолютно беспомощными.

Уверена, на то, чтобы отмыть рабыню много времени бы не потребовалось, и даже если при этом кто-то пожелал обрить ей голову.

Почему я должна была оставаться здесь до темноты?

Меня охватило беспокойство.

Всё ещё стоя на коленях, теперь держа их плотно сжатыми, словно я всё ещё могла бы быть белым шёлком, я подняла взгляд. И именно в этот момент вуаль соскользнула с лица женщины. Казалось, это произошло случайно. Однако я не думаю, что это было оплошностью с её стороны. Женщина не слишком торопилась вернуть её на место, позволив ткани свободно свисать целое мгновение, за которое она успела улыбнуться.

— Ай-и-и, — только и смог негромко протянуть мужчина.

У меня и самой, признаться, перехватило дыхание. Это была одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видела. Черты её лица отличались изяществом, глаза были глубокого, мягкого, красивого голубого цвета. Из-под её капюшона выбилась прядка блестящих, белокурых волос.

— Я — Леди Бина, — представилась она. — Именно это имя назовёт мой агент, который придёт за девкой.

Сказав это, Леди закрепила вуаль.

Я пришла к выводу, что она просто проверила свою власть на несчастном товарище, и, похоже, была удовлетворена полученным результатом.

Мне вспомнилась непреклонность, с какой она настаивала на своей цене.

И она было не просто красавицей, её красота была экстраординарной.