Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Остановлюсь еще лишь на одномъ вид. Онъ очень неопредленъ, крайне расплывчатъ, но тмъ не мене иметъ существенное отличіе отъ всхъ другихъ. Въ то время, какъ сила заклинанія, напр., покоится на религіозныхъ представленіяхъ, или въ то время, какъ заговоры-параллелизмы, какъ увидимъ, опираются на обрядъ, заговоры послдняго рода опираются исключительно на вру въ „заговоръ“. Они возникли потому, что уже до нихъ были въ большомъ ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептанія и т. п. Самый процессъ „шептанія“, „вымовленя“ получилъ въ глазахъ народа какую-то таинственную силу. И вотъ на этой-то вр въ силу „шептанія“ и образовался цлый рядъ особыхъ заговоровъ. По вншней форм они отличаются тмъ, что въ нихъ нтъ ни разсказа, какъ въ эпическихъ, ни угрозы, ни приказанія, ни заклятія, ни сравненія. Въ то же время они и не безсмысленныя абракадабры, a вполн понятныя формулы. Во всхъ этихъ формулахъ знахарь только говоритъ о себ, что онъ „заговариваетъ“,

74

„вымовляетъ“, „вышептываетъ“, „высылаетъ“ болзнь изъ паціента, и боле ничего.

„Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньскія и жаночча, и хлопечча“ и т. д.¹).

Ik still dei Raus’:

Sei sall nich swillen,

Sei sall nich sprillen,

Sei sall nich spreken,

Sei sall nich breken²).

Описанныя формулы далеко не всегда встрчаются въ чистомъ вид. Очень часто он смшиваются въ одномъ и томъ же сложномъ заговор, составленномъ изъ двухъ и боле самостоятельныхъ формулъ.

На этомъ я покончу обзоръ главнйшихъ видовъ заговора. Теперь очередь за тми стереотипными пріемами и формулами, изъ какихъ заговоры создаются. Ни въ одномъ вид народной словесности, не господствуетъ въ такихъ размрахъ шаблонъ, какъ въ заговорахъ. Въ этомъ отношеніи онъ ближе всего подходитъ къ былинамъ. Большинство заговоровъ создано по разъ установившейся схем, опредленными пріемами. Существуетъ масса заговоровъ, состоящихъ исключительно изъ однхъ такихъ шаблонныхъ фразъ. Однако, прежде чмъ перейти къ ихъ обзору, слдуетъ нсколько остановиться на отношеніи заговора къ молитв. Выше мы познакомились съ мнніемъ Потебни на этотъ счетъ. Онъ утверждалъ, что „значительная часть заговоровъ иметъ съ молитвою лишь то общее, что вытекаетъ изъ желанія, чтобы нчто совершилось“³). Такъ ли это въ глазахъ народа, культивирующаго заговоры? Какъ народъ ихъ называетъ? Рядомъ со словами „заговоръ“, „Besprechung“, „zam'owie'nie“, „incantation“ мы находимъ — „молитва“, „Segen“, „modlitewka“, „pri`ere“, „oraison“. Очевидно, въ этихъ названіяхъ выразилось то, что въ глазахъ народа заговоръ и молитва различаются слабо. „Сію я молитву творить стану“ — начинается солдатскій

75

заговоръ¹). Смшеніе заговора и молитвы отразилось и въ томъ обстоятельств, что заговоры читаются и записываются рядомъ съ молитвами. Русскіе заговоры часто сопровождаются молитвами: „Отче нашъ“, „Богородица“ и т. п. То же и на Запад: „Pater Noster“, „Ave Maria“, „Paterunser“ etc. Смшеніе заговора и молитвы выразилось не только въ одинаковомъ ихъ названіи, но и въ томъ, что нкоторыя настоящія церковныя молитвы пріобрли въ глазахъ народа заговорный характеръ. Такъ, напримръ, у Виноградова въ сборник заговоровъ приведена церковная молитва ангелу хранителю въ нсколько искаженномъ вид²). Романовъ сообщаетъ въ вид заговора искаженный псаломъ 90-ый³). Въ Польш „Отче Нашъ“, прочитанное извстное число разъ опредленнымъ образомъ, иметъ цлебную силу. У насъ читаютъ „Отче Нашъ“ наоборотъ⁴). Здсь уже молитва получаетъ магическую силу оттого, что подвергается извстному измненію. Чтобы ясне показать всю близость заговора къ молитв, приведу здсь описаніе чтенія заговора надъ ребенкомъ бойковскимъ знахаремъ. „Вошли въ низкую избушку. Темно. Въ переднемъ углу и на стн слабо выдляется по темному образу. Со всхъ четырехъ сторонъ окна, какъ во всхъ бойковскихъ хатахъ, нарисованы мломъ кресты. Подъ образомъ старикъ посадилъ бабу съ ребенкомъ, самъ, сложивши руки, сталъ поодаль… Тихо, спокойно, но съ силой, твердо вычеканивая слова, началъ молиться старецъ:

„Помолюся Господу Богу, всемогущому, пресвятій пречистій Діві Маріі i Тройці святій единій i всім святим тайнам; — я вам ся молю i вам ся поклоню: будьте мені до помоци, до поратунку із сего Івана крещеного ізогнати всякого врага i супостата, всю нечистоту i біду ізогнати із сего крещеного, родженого Івана, із его частей, із его члонків, i із усіх чувствів поганого болища, нечистого, паскунного плачища i всіма силами божыми, i духами святими.

76