Под этими двумя свидетелями святые отцы, на основании некоторых указаний в слове Божием, разумеют Илию Фесвитянина и Еноха (Сир. 44, 15; 48, 9, 10; Мал. 4, 5, 6).
«Посредником в деле прощения тягчайших грехов Израиля и обращения его к Господу и Христу, восстановителем истинных теократических отношений народа избрания к своему заветному Богу явится пророк Илия, “вторый предтеча Пришествия Христова”. Он, как свидетель лица и дел Господа пред ожесточенными иудеями, имеет подле себя еще другого свидетеля. Издавна утвердившееся церковное мнение признает в этом другом свидетеле Еноха. Святые отцы Церкви думали, что предсказание о будущем пришествии этого пророка заключается в словах: Енох...был взят на небо, — образ покаяния для всех родов
(Сир. 45, 15). Образом своей деятельности (превращением воды в кровь и поражением земли язвою), направленным на возбуждение во Израиле чувства покаяния, этот другой свидетель может напомнить древнего Моисея; однако таинственная участь его тела, поднятие на небо после трехдневной смерти — легко сопоставляемая с более ясным и живо утвердившимся в сознании чудесным взятием Еноха “яко на небо”, издавна послужила поводом к признанию в нем именно Еноха.Что касается самого Илии как свидетеля славы грядущего Господа, то на него указывает не только его чудесная деятельность, упоминаемая в Апокалипсисе, сходная с деятельностью пророка Еноха, но и разговор Самого Господа нашего со Своими учениками, бывший вскоре после события Преображения (Мф. 17, 10-13; Мк. 9, 11-13). Ученики Христа обратились к Нему за разрешением вопроса по поводу утвердившейся в народе еврейской молвы об Илии пророке, который будто должен предшествовать Мессии и уготовлять Ему путь. Молва эта основывалась на пророчестве последнего из ветхозаветных пророков — Малахии, который, от лица Божия, говорит: Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного
(4, 5). Ученики спрашивали Христа: как же книжники (представители народной молвы) говорят, что Илии надлежит придти прежде? Вопрос выражал недоумение учеников, соединенное с чувством недоверия к книжникам. Как то, так и другое могло быть вызвано в сознании учеников явлением Илии при Преображении Господнем. Известно, что Илия тогда скрылся вместо того, чтобы остаться на земле, согласно народной молве, и заняться подготовительною деятельностью, пред лицом Мессии Христа. На предложенный вопрос учеников Божественный их Учитель отвечал: правда, Илия должен придти прежде и устроить все; но говорю вам, что Илия уже пришел, и неузнали его, и так далее (Мф. 17, 10, 11-12).Смысл ответа Господа толкуют так: без сомнения, Илия должен прийти (как и пророчествуется об этом); а Я вам говорю, что он уже пришел (пророчество о нем уже исполнилось в лице Иоанна Крестителя). Но толковать смысл рассматриваемых слов Спасителя исключительно об одном Иоанне Крестителе — односторонне. Правда, Христос в другом замечании относительно Иоанна Крестителя называет его Илиею и к нему прилагает известное пророчество Малахии, пророчествовавшего об Илии грядущем; но, высказывая положение: он,
то есть Иоанн Креститель, — есть Илия, обусловливает это положение словами: если хотите принять (Мф. 11, 14), чем показывает, что Иоанн есть Илия в известном, определенном смысле, а не безусловно. Как ревностный проповедник покаяния, Иоанн Креститель легко может разуметься под образом Илии, в ответе Спасителя на вопрос учеников об Илии, но только во второй половине этого ответа. Что же касается первой половины ответа: Илия должен прийти прежде и устроить все, то здесь под Илиею никак нельзя разуметь Иоанна Крестителя. Пришествие Крестителя было уже совершившимся фактом, как и замечается об этом далее в ответе Христа; говорить об этом факте как о будущем было бы анахронизмом... Что никакие иные нарушенные отношения, как — именно — теократические, и не у какого-либо другого народа, кроме еврейского, послан будет восстановить Илия, — об этом можно заключать, с одной стороны, по личности самого восстановителя отношений, с другой — по самому смыслу и значению восстановляемых отношений.