Загробная жизнь или последняя участь человека

Учение хилиазма, как мы видели, основывается на предположении двукратного воскресения. Между тем, Христос Спаситель со всею ясностию учил, что будет только одно воскресение мертвых всеобщее в последний день, когда, по гласу Его, восстанут из гробов все — и праведники, и грешники, и непосредственно примут от Него последний Суд и окончательное мздовоздаяние (Ин. 5, 25, 28, 29; 6, 40, 54; Мф. 13, 40-42; 25, 31-46). Затем, Слово Божие проповедует только два Пришествия Христова — первое, уничиженное, и второе, славное, и два царства — царство благодати и Царство славы. А хилиасты допускают еще какое-то среднее, третье царство Христово по окончании царства благодати и прежде Царства славы, имеющее окончиться после тысячелетнего существования.

Не говорим уже о том, что допущение внешних благ и чувственных удовольствий в Царстве Христовом после воскресения есть явно черта не христианская. В воскресении не женятся и не выходят замуж (ср.: Мф. 22, 30; Лк. 20, 35). Царствие Божие не пища и питие (Рим. 14, 17).

Божественный Основатель христианства вообще учил о чисто нравственном, духовном, неземном характере Своего Царства и всегда уклонялся (см., напр., Ин. 6, 15), когда Ему представлялся случай основать земное царство под видимым Своим главенством. Поэтому все выражения Его о царстве (не исключая и выражения о наследовании земли кроткими — Мф. 5, 5) должно понимать в образном смысле о высших благословениях, о высших благах как в Его Церкви на земле, так еще более в будущей вечной жизни на небе.

Отдельные места в священных книгах Нового Завета, на которые обыкновенно ссылаются хилиасты, представляют только кажущиеся основания для их учения. Так, например, слова Самого Господа о том, что оставивший отца и мать, жену и поле ради Него получит сторицею и живот вечный наследит (ср.: Мф. 19, 29), без сомнения, следует понимать о замене земных благ высшими духовными; иначе было бы в высшей степени непристойно, основываясь на этих словах, считать будущею наградою каждого добродетельного мужчины целую сотню жен. Точно так же выражение Христа Спасителя на Тайной Вечери, что Он не будет более пить от плода виноградного, пока не станет пить с учениками новое вино в Царстве Отца (ср.: Мф. 26, 29), указывает на вино в высшем смысле, то есть на духовные наслаждения в будущем небесном мире.

Что касается апокалипсического выражения «тысяча лет», то его следует признать за символическое число, подобно другим числовым обозначениям в Апокалипсисе. Для правильного понимания этого символического числа нужно припомнить известное выражение во 2-м Послании святого апостола Петра: Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (3, 8; ср.: Пс. 89, 5). Это апостольское слово высказывает не только то, что время для Бога не представляет определенного промежутка или предела, но, прежде всего и главным образом — то, что Бог, в Своем высшем управлении родом человеческим, в один день может произвести действие столь же важное и с такими же многоплодными последствиями, как в другой раз в тысячу лет, и — наоборот. Бог, по Своей премудрости, может замедлить историческое развитие так, что род человеческий в тысячу лет не уйдет далее, чем как в иной раз может уйти в продолжение одного дня.

Выражение о «заключении сатаны» издавна принято толковать как победу христианства над языческим идолопоклонством, которою у сатаны отнята власть над землею и вследствие которой Христос с Своими святыми и Ангелами воцарился на земле, именно — в Своей Церкви, невидимо, духовным образом.

Под «первым воскресением» в Апокалипсисе разумеется наступающая после телесной смерти духовная жизнь праведных на небе, которые принимают участие в небесной славе Христа и здесь на земле прославляются в нетленных мощах своих. Если в Апокалипсисе говорится, что не все умершие участвуют в первом воскресении, то этим высказывается ни более ни менее как то, что продолжение жизни безбожников и нечестивых в муках осуждения нельзя назвать — собственно — жизнью, что на их физическую смерть нельзя смотреть как на воскресение к духовной жизни, но следует видеть в ней осуждение на духовную смерть. «Второе воскресение» есть общее воскресение плоти в обыкновенном смысле, а «вторая смерть» — вечное осуждение на последнем Суде. Если, наконец, в Апокалипсисе говорится, что скованный дракон, по истечении определенного срока, опять будет освобожден на короткое время, то этим, без сомнения, пророчески указывается на великое отступление пред кончиною мира, в связи с явлением Антихриста — орудия сатаны.