Загробная жизнь или последняя участь человека

И увидел я Ангела, сходящаго с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время. И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет. Прочии же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это — первое воскресение. Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет. Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской (Апок. 20, 1-7).

На основании этих слов Апокалипсиса, уже в самые первые христианские времена, возникло учение о хилиазме, или о тысячелетнем Царстве Христовом. Сущность этого учения заключается в следующем: «Задолго до кончины мира, Христос опять придет на землю, поразит Антихриста, воскресит одних праведников, устроит новое царство на земле, в котором праведники, в награду за свои подвиги и страдания, будут царствовать вместе с Ним в продолжение тысячи лет, наслаждаясь всеми благами жизни; затем уже последует второе всеобщее воскресение мертвых, всеобщий Суд и всеобщее вечное мздовоздаяние».

Нужно, впрочем, заметить, что учение хилиастов известно было в двух видах.

Одни говорили, что Христос, когда устроит на земле тысячелетнее Царство Свое, восстановит Иерусалим во всей красе, снова введет исполнение обрядового закона Моисеева со всеми жертвами, и что блаженство праведников будет состоять во всевозможных чувственных удовольствиях, напоминающих Магометов рай. Так начал учить в первом веке еретик Керинф, проникнутый ложными верованиями иудейскими и гностическими493, а за ним продолжали другие иудействовавшие еретики: евиониты, монтанисты, и в IV веке — еретик Аполлинарий с своими последователями. Это — грубые хилиасты, стоявшие, при том же, собственно — вне Церкви.

Другие хилиасты (которых, в противоположность первым, можно назвать церковными), напротив, утверждают, что блаженство праведников во время тысячелетнего Царства Христова будет состоять только в удовольствиях невинных, чистых, духовных, и вовсе не проповедовали ни о возобновлении тогда Иерусалима, ни о восстановлении обрядового закона Моисеева. В таком виде мнение о тысячелетии в первый раз высказано было Папием Иерапольским, жившим еще в век апостольский (Евсевий. Церковная история, 3, 39); затем оно встречается у Иустина Мученика (Разговор с Трифоном иудеем, 80, 81), Иринея Лионского, ученика Папия Иерапольского (Против ересей, V, 31; сл. Евсевия, Церковная история, 3, 39)494, Ипполита, Мефодия, Тертуллиана495 и Пактанция; в позднейшие времена оно возобновлено, с некоторыми особенностями, анабаптистами, последователями Шведенборга, мормонами и другими мистиками и иллюминатами.

Основная мысль хилиазма — та мысль, что христианство должно быть силою не только поборающею и воинствующею, но всемирно-побеждающею и всемирно-господствующею, — верна в своей сущности и имеет глубокое и важное значение. Этою основною мыслию и объясняется особенная живучесть этого учения, являющегося в различные времена истории Церкви то в плотском, то в духовном виде. Но, кроме этой основной мысли, все остальное в хилиастическом учении противоречит духу и характеру всего Новозаветного Писания.