Загробная жизнь или последняя участь человека

Для большей наглядности положим, что мы поделили между двумя лицами два представления, которые должны быть объединены в суждении: если у каждого из них будет по одному представлению, то суждение не может образоваться. Если, например, одно из них будет представлять только: душа, а другое только: бессмертна, то ни то, ни другое не в состоянии будет составить суждение: душа бессмертна. Это суждение может образоваться только в таком случае, если одно и то же лицо, то есть один и тот же судящий субъект соединит вместе, приведет к единству оба представления. А спинной и головной мозг не составляет единичной простой субстанции: он состоит из бесчисленного множества клеточек, которые, в свою очередь, состоят из множества атомов. Следовательно, нервную систему или мозг нельзя считать причиною духовных отправлений; мозг не дает возможности составить даже простое суждение. Таким образом, единством духовных отправлений души, или единством ее сознания предполагается и доказывается ее единство, простота, или духовность, существенно отличающая ее от всего вещественного, сложного, тленного. Как духовная субстанция, чуждая вещественной сложности, она не может подлежать разложению и уничтожению.

Во-вторых, называя душу человеческую самостоятельным и самодеятельным началом, мы этим самым приписываем ей, как единственной действующей причине, всю умственную и нравственную деятельность человеческую: душа действует самостоятельно сама из себя. И здесь мы опять становимся в прямой разрез с материализмом, отрицающим самостоятельную деятельность души человеческой. Уже выше мы видели, что без признания души за самостоятельную, действующую причину мы не можем ни представить, ни объяснить себе ни одного, самого простого, факта в области мышления. Говорить, как говорят материалисты, что мозг мыслит и ощущает, — все равно что говорить: играет скрипка или флейта, но не музыкант. Без музыканта скрипка и флейта не могли бы издать ни одного звука; и без души мозг, несмотря на все возбуждения извне, не мог бы производить мышления и ощущения.

Воспользуемся еще для доказательства того, что душа есть самостоятельно действующая субстанция, примером из области воли и чувства. Возьмем, например, чувство страха. Как ни просто и несложно, по-видимому, это чувство, однако мы можем отличить в нем, по крайней мере — четыре представления; во-первых, представление о чем-то опасном, например, о хищном звере, о пропасти или о чем-нибудь другом подобном, потому что без такого представления мы не имели бы никакого основания пугаться; затем — второе представление, дающее нам знать, что опасность угрожает не другому кому-либо, а — именно — нам самим, потому что иначе мы чувствовали бы только жалость и сострадание, а не страх (если бы, то есть при опасности, угрожающей другому, мы находились сами в безопасности); в-третьих, сюда присоединяется еще представление о том, что опасность была не несколько лет тому назад или что она предстоит нам еще только впереди, но что то, чего мы боимся, наступает сейчас же, непосредственно; наконец, в-четвертых, кроме этих представлений, из коих каждое, взятое отдельно само по себе, не возбуждает еще страха, — в страхе заключается еще особенное ощущение боязни, которое знакомо каждому и которое не может быть объяснимо тому, кто еще не испытал его.

Если мы допустим, что душа не есть самостоятельно действующее существо, но что описанные аффекты производятся мозгом, в таком случае мы должны будем поделить эти четыре различных момента между четырьмя различными клеточками или атомами мозга: одна частица мозга носила бы представление опасного предмета, другая — представление того, что опасность грозит нам самим, третья — представление того, что опасность предстоит в данную минуту, четвертая заключала бы в себе самое чувство страха. Допущение этого есть очевидная нелепость, потому что страх возможен только в таком случае, если эти четыре момента совпадают в одном нераздельном пункте, следовательно, в единичной субстанции. В самом деле, как могла бы четвертая частица мозга бояться, если она не видит опасности? Если же она видит опасность, значит отправление первой частицы мозга есть и ее отправление. То же самое следует сказать и о других двух моментах. Следовательно, страх может появиться только тогда, если одна и та же субстанция носит в себе различные условия отправления в их единстве. Как ни прекрасно и ни полезно разделение труда, но в настоящем случае оно невозможно.