Зай по имени Шерлок

Из лаза донеслись волчье рычание, истеричные визги и шумная возня. Что-то бухнуло, потом разбилась глиняная посуда, еще и еще раз. И вдруг все разом стихло. Из лаза показалась голова Листрейда. Выбравшись на поверхность, инспектор отряхнулся и дотронулся лапой до шишки на лбу. Левый глаз его был красен, но, судя по всему, пострадал несильно.

— Это же надо! Такое неуважение к властям, — досадливо проворчал он. — Меня, инспектора, всяким гнильем!

Следом за инспектором из норы выбрались оба волка. Первый полицейский держался за распухший нос. Второй деловито ощупывал несколько распухшее ухо; свободной лапой он тащил за уши упирающегося хозяина норы.

Пых Заяйс был связан крепкой веревкой по нижним и верхним лапам, но продолжал дергаться и извиваться в попытке уползти в кусты. Однако, полицейский, крепко державший его за уши, выпрямился и приподнял Заяйса над землей. Тот разом успокоился, поджав связанные задние лапы, и лишь бегающие красные глазки выдавали его крайнее волнение.

Шерлок Зай, а за ним и я, сгорающий от любопытства, проникли в опустевшую пещеру, оказавшуюся довольно комфортным жилищем. Три комнаты в лесной чащобе — это знаете ли… Мебели не так много, обстановка по минимуму: лежанка из хвороста, кособокий низенький стол, стульев нет вовсе, какие-то деревянные коробки или старые ящики, заваленный всяким ненужным хламом. Да и окон нет — темнотища, хоть глаз выколи! С потолка свисают «бездействующие», покрытые пылью «светлячковые» фонари. И оплывший огарок свечки на столе — скорее всего, потух во время сражения. Одна из комнат завалена под самый потолок овощами. У меня глаза от восхищения едва не полопались — вот честное слово! Такого изобилия мне ни разу в жизни еще видеть не приходилось. И чего здесь только не было: огурцы, помидоры, капуста, редис, свекла, репа и прочее, и прочее.

— О-фи-геть! — выдохнул я.

— Совершенно согласен с вами, коллега, — более сдержанно отреагировал на увиденное Шерлок Зай и полез обратно, наружу.

Между тем инспектор уже вещал наверху:

— Господин Заяйс, вы арестованы и предстанете перед судилищем за свои преступления!

— За что? Я ничего не сделал! — забился в крепкой волчьей лапе перепуганный Заяйс, разом побелевший раньше установленного природой срока.

— Следствие разберется, кто и что сделал, — важно заявил Листрейд. — Отнесите его в КПЗ, оформите и возвращайтесь с подмогой.

— Вы уверены, патрон? — с сомнением в голосе спросил волк с отбитым носом. — Я имею в виду, насчет подмоги?

— А вы разве нет? Это был всего лишь заяц, и посмотрите, как он нас отделал. А следующий на очереди волк. А там и медведь, если верить моему другу Шерлоку.

— Слушаюсь! — гаркнули оба волка, вытягиваясь в струнку, и сорвались с места. Арестованного второй из них закинул себе на спину, и Зайяс, тараща жалостливые глаза, прыгал у удаляющегося скачками волка на спине, поскуливая и поджимая связанные лапы.

— Ну, дела-а, — протянул Листрейд, опускаясь на мшистую кочку. — Это ведь надо, сукин сын: целый склад овощей в норе устроил! Вы знали, что так будет? — обернулся он к стоящему в сторонке Шерлоку Заю.

— Предполагал, но масштабность увиденного, честно признаться, меня тоже поразила.

— Вы думаете, это именно те овощи?

— Дальше видно будет, — уклончиво отозвался Шерлок Зай. Он был не любитель делать преждевременные выводы…

Нет смысла описывать, как мы, изнывая от скуки и нетерпения, прождали под березой битый час, когда волки наконец вернутся с подмогой. Я уж грешным делом начинал подумывать, не заснули ли те двое по дороге. Но они вернулись, приведя с собой… черепаху! Как оказалось, никого больше в столь поздний час в отделе полиции отыскать не удалось.

— Нет, я все понимаю, — Листрейд в третий раз обошел по кругу Кремня Черепыха — так звали эту рептилию из Отдела регистраций, — но неужели никого больше не было?

— Никого, патрон, — шмыгнул разбитым опухшим носом волк и потер его лапой. — Все уже дома. Остальные — кто на обеде, кто охраняют заключенных.

— Мда-а! — протянул инспектор, теребя когтем ухо.

Черепых следил за ним немигающим взглядом, вытягивая свою складчатую, похожую на пожеванный ремень, шею, и молчаливо ожидал вердикта начальства.

— Ладно, делать нечего, — махнул лапой Листрейд. — Но учтите: никакой задержки я не потерплю! Если что, вот это, то есть его понесете сами, на собственном горбу.

— Слушаюсь, патрон! — вытянулись «во фрунт» оба волка, выпучив глаза в служебном рвении, но морды у них при этом выглядели явно озабоченными и крайне недовольными. Еще бы, тащить на себе эдакую тяжесть!

Однако, все разрешилось как нельзя лучше. Оказалось, Черепыха можно катить, если поставить его набок, и дело сразу пошло веселее.