Зай по имени Шерлок

Енот был мокр с ног до головы. Его влажная шерсть торчала сосульками во все стороны, а шелковые бантики на ушах, которые он, скорее всего, забыл снять, сверкали чистотой. Но теперь, пусть даже и с ними, он хотя бы был похож на енота.

— У вас, кажется, вода закончилась, — словно извиняясь, произнес Проционе.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил я ему. — Если вас не затруднит, после разговора потрудитесь вновь наполнить бак.

— Да без проблем! — оживился Проционе, проходя к столу и без спроса усаживаясь на стул.

— Итак, я вас внимательно слушаю, — произнес Шерлок Зай нетерпеливо.

— Глупейшая, в общем, история, — енот подвинул к себе пустую чашку, плеснул в нее чаю из чайника, затем откинулся на спинку стула. Как я заметил, действовал он левой лапой — мне наконец представилась возможность убедиться в правильности выдвинутых давным-давно моим другом предположений насчет левши. — Вчера из кунсткамеры…

— Вы имеете в виду Музей Естествознания? — уточнил Шерлок Зай.

— Именно его. Так вот, вчера из музея пропала редкая штука: золотое яйцо, якобы снесенное некоей курочкой Рябой.

— У вас этот факт вызывает сомнение?

— Не то чтобы сомнение, но подобное нарушение метаболизма несколько необычно, согласитесь?

— Простите, я не биолог.

— Я тоже. Но суть не в этом. Так вот, как я уже сказал, пропало это самое яйцо. Полиции недосуг толком разбираться в деле, и потому решили повесить его на меня…

— Простите, что перебиваю, — остановил его Шерлок Зай. — Но когда вас выпустили?

— Вчера утром, — ответил ему Проционе, отхлебнув из чашки. — М-м, прекрасный чай, смею заметить.

— Благодарю, — сухо отозвался я.

— Кража же произошла где-то ближе к обеду. Естественно, полиция решила, будто это сделал я.

— Откуда у вас эта информация? Я имею в виду относительно подозрений полиции?

— Разрешите, я не буду отвечать на этот вопрос. Скажем, воробышек чирикнул.

— И все же я хотел бы узнать побольше об этом воробышке. Вероятно, здесь может прослеживаться некая связь между временем преступления и вашим освобождением из тюрьмы.

— Пустое, — отмахнулся Проционе. — Но если вам так уж это необходимо знать — мне по знакомству сказал об этом один из вертухаев, встретившихся мне сегодня на рынке. Пообещал приберечь для меня тепленькое местечко.

— Кто-кто? — переспросил я, не поняв, о ком идет речь.

— Тюремный надзиратель, — пояснил Шерлок Зай, не отрывая пронзительного взгляда от морды енота. — И что же он вам сообщил?

— Ну, что? — Проционе повертел в лапе чашку и сделал еще один глоток. — Сказал, будто ограбили музей, и у полиции имеется подозрение, будто это дельце провернул я.

— А вы этого не делали?

— Какой смысл мне был бы приходить сюда, сотвори я подобное? Да еще рядиться под белку?

— Возможно, хитрый план. Впрочем, глупо, конечно. Продолжайте.

— А тут и продолжать-то нечего. Я этого не делал, и мотать срок за какого-то хмыря у меня нет ни малейшего желания.

— Почему же вы сразу не пошли в полицию и не объяснили им всего?

— Шутите, милейший? — брови Проционе поползли на лоб. — Да появись я там, меня бы тут же арестовали. И, как всегда, началось бы долгое и бесполезное разбирательство. Яйца все равно им не сыскать, а я бы отсидел в обезьяннике с полгода как минимум. Вы не были в обезьяннике?

Енот почему-то посмотрел на меня, и мне от его пристального изучающего взгляда стало не по себе.

— Бог миловал, — поерзал я от испытанного неудобства.

— А вот меня нет, и больше не хочется!

— Сочувствия вы у меня совершенно не вызываете, Проционе, — жестко ответил гостю Шерлок Зай. — Но если все так, как вы говорите, я возьмусь за это дело.

Проционе невозмутимо допил свой чай, отставил чашку на стол и утер лапой усы.

— Что вы еще знаете об этом деле? И почему считаете, будто могут заподозрить именно вас?

— Знаю я немного на самом деле. Что же касается подозрений, то я действительно был совсем рядом с музеем, когда произошла кража.

— А вот это уже любопытно! — Шерлок Зай подался вперед, сложив лапы на столе. — Попрошу поподробнее остановиться на этом.

— Собственно, рассказывать особо нечего. Напротив музея есть открытый бар, где я решил немного посидеть, отметить, так сказать, свое освобождение.

— Тогда я не совсем понимаю вашего беспокойства. Ваше алиби могут подтвердить многие, включая хозяина.

— В том-то и дело, что нет, — развел лапами енот погрустнев. — Я вышел на некоторое время в туалет, что на задворках, а когда вернулся, почти в этот самый момент поднялась паника в музее.

— Неужели вас никто не видел?

— Милейший, — надул щеки енот, — знай я, что мне понадобится алиби, — обязательно потащил бы с собой в сортир с десяток зверей.

— Вполне логично, — согласился с ним Шерлок Зай. — И что же вы сделали после?

— Я расплатился с хозяином по счету и убрался подобру-поздорову подальше от музея. Вернее, пошел на рынок прикупить кое-что, а тут этот вертухай подвернулся. Вот, в принципе, и все.

— В музей вы не заходили ни до ни после случившегося?

— А чего я там не видел? — скривил морду Проционе.

— И ничего подозрительного не заметили?