Заячьи петли в золотом тумане (СИ)

   Прозвучало это громко, но как-то спокойно, даже буднично, будто Владика мутузят через день. Вот только сегодня вышла непонятка, кто это делает и за что. Причем, ключевое слово - "спокойно". Ни брани, ни крика, подчеркнутое "вы" - это, конечно, совсем не то, к чему я готовился, прихватив, кстати, с собой из машины для активного применения в несостоявшейся разборке баллонник на длинной ручке - память со службы в Иркутске. От фигуры такого вида и масштаба я ожидал изъяснения исключительно лексикой словаря матерных выражений для сотрудников правоохранительных органов, и неожиданная сдержанность произвела эффект. Я бросил свой удлиненный девайс на асфальт и постарался максимально сжато пояснить гиганту, за что бью Владика. Он помолчал, качнулся с пятки на носок, недвусмысленно глянул в сторону мстителя, отчего тот зримо сократился в линейных размерах, мотнул подбородком - и Владик чуть не вприсядку испарился в сторону любителей чебуреков. Потом неожиданно протянул мне руку:

   -Павел Степанович. - Я пожал руку и тоже представился. Он вздохнул:

   - Ну, понятно. Давайте поговорим завтра. Поостынут и наши, и вы. Не возражаете встретиться здесь после десяти утра?

   Я не возражал, поднял с асфальта баллонный ключ и удалился к своей машине под взглядами всей тусовки.

   Но встретились мы с громадным вождем таксистов гораздо раньше. Вечером я сидел дома, дремал и наблюдал вполглаза за телевизором. Лично мной, кстати, реанимированном. Жидкокристаллическую гордость хозяина, неожиданно переставшую показывать и говорить, представили телемастеру, тот вынес вердикт:

   -Сгорел безнадежно. На свалку.

   Туда его и потащили, но по пути попался я. Хозяин, зная о моем пристрастии к электронике, предложил забрать аппарат - вдруг что-то из его недр мне понадобится. Я вскрыл ящик, потыкался и через пару дней сидения возле него увидел на экране нормальную картинку. Со звуком повозился подольше, но телевизор заговорил. Пригласил бывшего хозяина, показал оживший агрегат, рассказав заодно даже меня тронувшую историю о неимоверных усилиях и огромных вложениях в восстановление его работоспособности. Мы распили бутылку коньяку, и я получил бесплатную рекламу телемастера в нашем городке.

   Дремоту оборвал дверной звонок. Обычно гости ко мне приходят пораньше, поэтому к двери шел не очень охотно: кого это принесло? Открыв замок, увидел на пороге уже знакомую огромную фигуру: принесло Павла Степановича, он стоял в проеме, перекрывая его своей массой наглухо.

   -Незваных гостей принимаете? - прогудел он. Я сделал приглашающий жест и отступил в прихожую, гигант согнулся, чтобы не задеть притолоку, и вошел. Протянул мне магазинный пакет, снял туфли, что по размеру подошли бы бегемоту, и шагнул в гостиную. Огляделся, посмотрел на застывшего меня и спросил, смешавшись:

   -Может, не ко времени? Я поговорить хотел. Недолго...

   Нет, образование и воспитание не пропьешь, не прогуляешь и никаким мылом с лица не смоешь!

   С опаской втиснув большого гостя в кресло перед телевизором, куда он как-то все же вошел, я на кухне разгрузил пакет и достал тарелки - разговор требует. Подбор принесенных продуктов правильный и не жлобский: очень приличный коньяк, красная икра в жестянке, палка сырокопченой колбасы, оливки в стеклянной банке, лимон, твердый сыр и даже брикет финского сливочного масла. Хлеба не было - предполагалось, видимо, что хоть это у хозяина есть. Ну, и в самом деле найдем. Своих разносолов у меня было немного, но я помнил завет: сам хоть солому жри и опилки жуй, но гостей встреть достойно! Так что на стол попали соленые грузди, банка миног, собственноручно засоленное сало - удачно получилось, очень мне нравилось, - и присланный недавно бывшими сослуживцами байкальский копченый омуль. Достойно, решил я, не в грязь лицом! Все запасы, свои и принесенные гостем, порезаны и разложены на блюда. Добавил горчицу и бутыль с минеральной водой. Так, стол готов, гуляем. Еще стаканы и фужеры - предлагать рюмку Павлу Степановичу при таких выдающихся габаритах я счел моветоном.

   Мы сели по обе стороны журнального стола - перейти за обеденный гость мягко отказался, - налили по первой, выпили. Разговор не клеился и поначалу больше напоминал взаимное обнюхивание. Покряхтев и прожевав кусочек омуля, одобрительно при этом похмыкав, Павел Степанович начал без обиняков: