Закат. Начало (СИ)

Тео господствовал в центре зала, плечом к плечу с мэром города. За его спиной находилась работа Пабло Пикассо, подсвеченная с трех сторон прожекторами, да так ярко, что все остальные картины, представленные на выставке, сливались со стеной, на которой висели. Обнимая Джулию за талию, словно трофей, Джонсон стоял с гордо поднятой головой, благосклонно принимая с разных сторон комплименты, слова благодарности и откровенную лесть. Сегодня его невеста была задумчиво молчаливой. Необъяснимо, но Генри нравилось наблюдать за ней. Ее прическа с зачесанными на одну сторону и уложенными аккуратными волнами волосами придавала девушке вид шикарный и в то же время скромный. Это было настолько забавно, учитывая, какой на самом деле была Джулия, что Генри неожиданно для самого себя улыбнулся. Пару минут назад, когда она под руку со своим женихом вошла в зал, дыхание агента участилось. Неконтролируемая реакция. Все произошло так быстро, что ему показалось, будто он почувствовал аромат ее духов. Но это было невозможно. Слишком велико было между ними расстояние. Девушка раздражала его одним своим присутствием. Пару мгновений он не мог выбрать удобной позы, переминаясь с ноги на ногу. Агент не знал куда деть руки, а галстук слишком сильно сжимал его шею. Гамма чувств, которую испытывал Брикман в тот момент, когда увидел ее впервые после совместной ночи, была невероятно богатой. Джулия выводила его из равновесия. Агент ощущал себя обманутым, униженным, и в то же время она возбуждала его, несмотря на несколько метров и десяток людей между ними. Эта женщина заставляла его сердце биться чаще. Генри не сводил с нее глаз. И в какой-то момент он заметил, что Джулия чувствовала себя неуверенно. По крайней мере, она держалась не так победоносно, как обычно. Ее неуютное пожимание плечами дарило Брикману странно приятное удовлетворение. Генри уловил дискомфорт девушки и почему-то страстно желал, чтобы он был связан с наличием его самого в зале. Подобная мысль радовала Генри. Скрестив руки на груди, он ждал, когда Джулия оступится — выдаст себя. Подарит Брикману хоть какую-то зацепку. Она подставила его. Джулия играла роль, которая ей отлично удавалась, но, судя по тому, как реагировал на имя своей невесты Тео, спать с Брикманом в планах у парочки не было. Это была ее собственная инициатива. Джулия не врала, когда сказала ему «да». Отсюда Генри сделал вывод, что он и есть ее слабое место. Было чертовски унизительно надеяться на это, особенно после того, что с ним сотворили. Но Брикман продолжал сверлить ее взглядом. И наконец-то что-то случилось. Тео произносил свое ответное слово городу, а Джулия не сдержалась и украдкой взглянула на агента Интерпола. Их глаза встретились. Нужно было срочно вспомнить все самое плохое, что связано с этой женщиной, потому что Генри повело. Комната закружилась, как если бы он опустошил стакан хорошего шотландского виски. Мурашки по коже, покалывание в подушечках пальцев и сухость во рту. О боже ты мой! Один из сотрудников галереи на мгновение, случайно, загородил женщину, и Брикман опомнился, упустив ее из поля зрения. Джулия же, в свою очередь, быстро, скорее машинально, взглянула на Тео. И снова на Брикмана…

— Неплохое начало политической карьеры, ты не находишь? Чудесное спасение бесценного произведения искусства. Не удивлюсь, если сейчас ему вручат ключи от города, — обратился Том к Генри.

Услышав голос Тома, Генри вздрогнул, словно опасаясь, что Коккинакис мог прочесть его мысли. Брикман потер переносицу и покачал головой.

— Здесь что-то другое.

Агент Интерпола прищурился и снова уставился на Джулию.

— Спасибо Вам огромное! Весь город благодарен Вам. Это одно из самых великолепных и дорогих произведений нашей галереи, — звучал из микрофона прокуренный голос мэра.

На этих словах Джулия еще раз взглянула на Генри, всего на одно мгновение, но агент заметил и это, а мэр продолжил:

— Деньги ничто по сравнению с тем богатством, которое несет в себе…

От этих слов и быстрого, острого взгляда синих глаз Джулии в голове Брикмана что-то щелкнуло. Мысли закрутились, как тысяча маленьких шестеренок в едином сложном механизме. «Одно из самых великолепных и дорогих произведений нашей галереи». Словно рой диких пчел зажужжал в ушах агента. Перед глазами появились белые размытые полупрозрачные пятна. Генри показалось, что он теряет сознание. Брикман плотно закрыл глаза и стал дышать глубже, ему не хватало кислорода. Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. До него дошла суть преступления. Каким же он был идиотом! Как он мог допустить ряд таких элементарных ошибок? Он слишком много думал о Джулии и слишком мало о деле. Быстро метнувшись влево, он растолкал людей, стоящих у подоконника, где в большом количестве валялись брошюры с фотографиями и списками произведений искусства, представленных в галерее. Затем, порывшись в карманах, он выудил свой телефон. Генри тут же вышел в Интернет, после чего отшатнулся и оперся спиной о стену, чтобы не упасть.

Коккинакис наблюдал за другом в недоумении.