Заклятые враги

Он снова улыбнулся, но Нове показалось, что этот разговор был для него не просто шутливым спором, но чем-то большим. Интересно, подумала она, может, он из тех, кого называют адвокатами дьявола – завзятый спорщик, готовый отстаивать любую сторону, независимо от собственного мнения.

– Пойдем со мной. – Кэллам встал и пошел, не оглянувшись на нее.

– Что? Куда?

– Хочу кое-что тебе показать.

Нова не тронулась с места. Кэллам – он уже вызвал лифт – нетерпеливо поглядывал на нее.

Нова поднялась из-за стола.

– Ладно. Надеюсь, меня за это не уволят.

Кэллам усмехнулся.

– Ты да я – единственные во всей организации, кому кажется, что работать в хранилище артефактов потрясающе прикольно. Поверь, никто тебя не уволит.

Подошел лифт, и Нова вошла в него следом за Кэлламом. Ей хотелось возразить ему – она работает здесь совсем не потому, что артефакты потрясающие и прикольные. Просто у нее здесь важное дело. Ей необходимо добыть шлем.

Но потом она вдруг поняла, что Кэллам был не так уж неправ. Работа здесь и правда была ей интересна. Сама изобретатель со стажем, она могла по достоинству оценить инновации и яркие идеи, примененные для создания многих вещей в этом собрании.

И все-таки. Она не собиралась копаться в этом барахле с таким же упоением, как Кэллам.

Лифт поехал вверх, и Нова взглянула на панель этажей.

Кэллам вез ее на самый верх, на тот самый этаж, где располагались кабинеты членов Совета.

Нова онемела.

Зачем Кэллам везет ее туда? Неужели он расколол ее? Он все знает?

Не нужно было защищать Аса Анархию. Нельзя было допускать преступной небрежности в опыте с электролизом. А тем более критиковать Отступников и Агент N.

Нова растирала пальцы и уже ощущала в нагретой коже знакомое покалывание. Надо целиться Кэлламу в затылок. Полсекунды – и он свалится без чувств.

Ее внимание привлекла камера на потолке кабины, и Нова заколебалась.

– Ты бывала здесь раньше? – спросил Кэллам, следя, как над металлическими дверями мелькают цифры. – Там наверху, рядом с кабинетами Совета, выставлены кое-какие удивительные экспонаты коллекции. Впрочем, между нами говоря, их выбор, мягко говоря, неоднозначен. Я хочу сказать, что люди слишком увлечены оружием и войной. Будь моя воля, я выставил бы здесь Факел Наследия. Он, может, не такой эффектный, но сыграл важную роль в ранней истории до эпохи Одаренных.

Пока Кэллам болтал, Нова медленно приходила в себя.

Он тащит ее наверх не для того, чтобы сдать Совету. Просто решил продемонстрировать ей еще больше своих обожаемых артефактов.

Кто бы мог подумать.

Призма по-прежнему сидела за столом. Ее хрустальная кожа сверкала и переливалась в лучах люстры дутого стекла. При виде Кэллама она радостно заулыбалась, при этом от ее зубов по блестящему белому полу разлетелись радужные зайчики.

– Привет, Чудо-мальчик, – поздоровалась она. – Что, уже пора менять экспозицию?

– Не сегодня. Я просто хотел показать Бессоннице панораму. Вы знакомы?

Улыбка Призмы теперь относилась к Нове.

– Виделись однажды. Рада снова тебя видеть, – она протянула руку. Пожимая ее, Нова отметила, что рука на ощупь оказалась холодной и твердой, как настоящее стекло. Вот, подумала она, еще Одаренная, против которой дротики с Агентом N могут оказаться бессильны.

Хотя трудно было представить, кому и зачем могло потребоваться нейтрализовать Призму. Насколько Нова понимала, женщина состояла из чего-то вроде хрусталя и… и все. Ее единственной «силой» была красивая необычная внешность – когда свет падал под правильным углом.

– Милости прошу. – Призма гостеприимным жестом пригласила их пройти. – Членов Совета пока нет, так что можете все посмотреть в тишине и покое.

Они миновали круглый вестибюль с выставочными витринами и пафосными картинами, но Кэллам не стал задерживаться возле них. Он не удостоил комментариев прославленные артефакты и пропустил даже огромное полотно, посвященное поражению Аса Анархии в День Триумфа – ту самую картину, которая так возмутила Нову. Вместо этого Кэллам вывел ее через широкую дверь в короткий коридор. Пройдя мимо кабинета Цунами, они оказались у выхода на смотровую площадку штабного небоскреба.

Шагнув вперед, Нова поежилась от холода. Вокруг были стекло и сталь – и у них под ногами, и сверху, над головой. Кэллам прошел вперед и положил руки на поручень, идущий вдоль прозрачной стены.

Нова тоже шагнула вперед.

И у нее перехватило дыхание.