Заколдованная усадьба

Облегчив таким образом душу, хотя все еще трясясь как в лихорадке, мандатарий быстро зашагал домой, ведя за собой усталую лошадь.

Тем временем Юлиуш скакал прямо к Заколдованной усадьбе. На короткий миг он как бы из любопытства приостановился перед главными воротами, затем сразу же свернул на боковую тропинку, идущую вдоль садовой ограды.

Через несколько минут он оказался перед домом Кости Булия.

Из-за высокого, обсаженного терновником забора донесся громкий лай собак.

Юлиуш соскочил с лошади и подошел к воротам, однако ворота были на запоре. Он начал стучать, стучал все сильней, но одни только собаки отвечали ему лаем.

Пытаясь достучаться, он заметил наконец, что ворота заперты только на железный засов изнутри. Это значило, что в доме непременно кто-то есть.

В нетерпении Юлиуш подвел к воротам коня, вскочил в седло, поднялся на стременах и, перегнувшись через верх, отодвинул хлыстом щеколду.

Ворота распахнулись.

Два цепных пса, как бы устрашенные неожиданным вторжением, а может быть, смягченные внешностью Юлиуша, вдруг перестали лаять и только тихо рычали около своих будок.

Юлиуш спешился и в некотором недоумении оглянулся вокруг. Двор выглядел пустым и глухим, как бы и нежилым. Одни только псы подавали признаки жизни.

Юноша колебался, явно не зная, что делать дальше. Задвинутая изнутри щеколда доказывала, что если не сам Костя, то кто-то другой должен быть в доме. Юлиуш, впервые решившись поговорить со старым ключником открыто, хотел немедленно повидаться с ним. Теперь, не застав, как он думал, самого ключника, он хотел по крайней мере увидеть того, кто задвинул за Костей щеколду у ворот.

Между тем из дома никто не выходил ему навстречу и во дворе кроме двух псов не видно было ни живой души.

Юлиуш решил отвести лошадь в конюшню и затем войти в дом. Конюшня, как обычно в крестьянских дворах, примыкала к риге и находилась напротив главного строения.

Юноша вошел в конюшню и увидел, что она пуста.

Значит, Кости Булия в самом деле не было дома, только он один ездил на своих вороных лошадях. Юлиуш остановился у порога, раздумывая, стоит ли идти дальше.

- Нет его, вне всякого сомнения,- прошептал он про себя.

В эту минуту лошадь его громко заржала, а из примыкавшей к конюшне риги раздалось в ответ громкое ржание другой лошади.

Юлиуш невольно вздрогнул.

- Стало быть, я не ошибся, кто-то здесь есть,- пробормотал он.

Отбросив колебания, он быстро привязал лошадь к яслям, а сам попробовал сквозь щель в стене заглянуть внутрь риги. Однако всюду виднелись лишь закрома с зерном, а молотильный ток стоял пустой.

Но, прислушавшись к ржанию лошади, Юлиуш внимательно присмотрелся и наконец заметил, что в самом дальнем и темном углу конюшни стена риги отклонялась, образуя проход в тесный тайничок, заваленный снопами и досками.

Тайник не пустовал. Именно из него доносилось конское ржание. Юлиуш приоткрыл замаскированную дверь и вскрикнул от удивления.

Он увидел пегого конька и небольшую, крытую почернелой соломой повозку, на которой таинственный дегтярь бежал из доминиума и с которой он сам повстречался в пути.

- Итак, он снова тут! - пробормотал Юлиуш.

Догадки оправдались!

Свет в угловых окнах усадьбы означал лишь то, что таинственный гость вернулся.

- Но как он отважился вернуться в наши края после своего последнего приключения, даже не изменив обличия,- в раздумье спрашивал себя Юлиуш.- Какая опрометчивость, какое безумие, и не только по отношению к самому себе, но и по отношению к делу. Все так легко может открыться!

- Не жалею, что приехал сюда, - добавил он решительно,- я непременно должен увидеться с ним самим!

Однако, чем усерднее размышлял Юлиуш над происходящим, тем более удивительным казалось ему поведение загадочного дегтяря.

Теперь он был уже почти уверен, что дегтярь - это лишь новый облик эмиссара, того самого, что под видом монастырского сборщика пожертвований появился в Жвировской усадьбе во время болезни ее владельца и за короткий срок сумел разбудить в нем горячее сочувствие своим идеям, изменив одним, так сказать, ударом весь характер и нравственную сущность человека, которого все считали взбалмошным чудаком, чуть ли не сумасшедшим.

Юлиуш знал, главным образом, из рассказов мандатария, что окружные власти напали тогда на след мнимого сборщика пожертвований, но хоть и раскрыли опасный характер его деятельности, захватить его самого не смогли. С того времени, видимо, он и сбросил с себя монашеское платье, заменив его на испачканную смолой одежду дегтяря. Почему же теперь, когда ему снова грозила опасность разоблачения, он не изменил своей маскировки?

Или, пользуясь своими связями, он узнал, что благодаря вмешательству Юлиуша происшествие было искусно замято и кануло в Лету? В таком случае Юлиуш имел полное право на его благодарность, а тем более на доверие.