Заколдованная усадьба

Так и теперь плохое настроение Юлиуша не произвело на него никакого впечатления. Он спокойно, с комфортом полеживал себе на кушетке и, попыхивая сигарой, предавался свободному течению мыслей.

Вдруг он привстал.

- Нет, надо быть настоящим остолопом, чтобы до сего дня не знать наверняка, действительно ли то была молодая графиня,- воскликнул Катилина.- Интересно, что собирается делать Юлиуш? Только бы он ничего не испортил и, никого не успев спасти, сам не попал в каталажку… - буркнул он и, встав, подошел к окну.

- Лошадь уже оседлана! Куда это он собрался?!

В эту минуту Юлиуш вышел во двор и поспешно вскочил на лошадь; тут же раздался топот копыт.

Катилина отошел от окна и дернул звонок.

- Скажи, чтобы седлали буланого, да мигом! - приказал он вошедшему лакею.

III

ПЕРВОЕ ОТКРЫТИЕ

Юлиуш выехал из дому, видимо, с каким-то твердым решением и сразу помчался к Бучалам, откуда, как мы знаем, вела единственная дорога в Заколдованную усадьбу. В нескольких шагах от поворота в известную нам липовую аллею молодой помещик встретил своего почтенного мандатария.

Гонголевский возвращался с фольварка, и лицо его сияло от удовольствия: привлечь Гиргилевича к участию в сговоре, в который он вступил с Жахлевичем, оказалось легче, чем он ожидал.

Старый эконом, возбужденный щедрыми обещаниями и пылавший ненавистью к Катилине, быстро согласился на все, заявив, что готов в любую минуту засвидетельствовать безумие покойного помещика. Вот так-то!

- А молодого голодранца мы вместе с его приспешником за десятую межу выкурим,- пообещал в заключение мандатарий.

Гиргилевич тяжко вздохнул.

- Да уж бог с ним, с самим-то барином,- сказал он, тряхнув головой,- он-то, между нами, неплохой человек, главное - этот приблуда. Настоящий черт, вот так-то.

При одном упоминании о Чоргуте мандатарий невольно нахмурился.

- Подождите, уважаемый,- утешал он Гиргилевича, а заодно и себя,- мы его так отделаем, что у него душа в пятки уйдет.

- Дай-то бог, вот так-то,- вздыхал Гиргилевич.

Поторговались еще немного и столковались окончательно.

Добившись своего, мандатарий возвращался домой в отличном настроении; всю дорогу он вполголоса разговаривал сам с собой, размахивая руками во все стороны.

- Нет, что и говорить,- предавался он воспоминаниям,- Жахлевич - человек с головой! Как он все рассчитал! Очень жаль, что на мандатария и полицейрихтера не сдают экзаменов! Фью, фью, он бы всех в округе заткнул за пояс.

После этого взрыва восторгов (не лишенных оттенка зависти) судья обратился в своем монологе к сути дела.

- Уже подтверждено,- рассуждал он вслух,- что наш бывший хозяин, умирая, был не в своем уме, мы же предъявим доказательства, что ему и при жизни винтика не хватало… Завещание, уважаемые, должно быть признано абсолютно null und nichtig… Ясновельможному графу, вот уж истинно панская кровь, имение достанется без завещания, этот зеленый юнец получит по носу, а его дружок и приспешник, фррр,- неожиданно зафыркал он и тут же умолк, ибо за спиной у него послышался топот, а обернувшись, он увидел Юлиуша.

Почтенный наш мандатарий поспешно схватился за шапку и отвесил нижайший поклон. Он обладал похвальной особенностью - никогда не закидывать сеть прежде невода, или, иначе говоря, как огня боялся показывать свои острые когти, прежде чем не устранена всякая опасность.

В ответ на низкий поклон судьи Юлиуш приветливо кивнул головой и, не задерживаясь, помчался дальше.

- Куда это он? - спросил себя мандатарий.

Юлиуш свернул в липовую аллею.

Мандатарий зачмокал языком.

- В Заколдованную усадьбу! Хо, хо! Ей богу, что-то новенькое готовится! Эх, если б можно было подглядеть, - прошептал он, затем покачал головой, стрельнул глазами и пробурчал сквозь зубы: - Фью, фью! Пан комиссар Шноферль!

Но в тот же миг вздрогнул всем телом, ибо снова услышал за спиной гулкий топот. Мандатарий поспешно обернулся. Перед ним на тяжело дышавшей и покрытой пеной лошади возник Катилина.

- Не видели вы сейчас Юлиуша? - крикнул Дамазий Чоргут, даже не ответив на низкий поклон мандатария.

- Вот только что скрылся в липовой аллее,- торопливо ответил Гонголевский.

Катилина соскочил с лошади.

- Хорошо,- буркнул он сквозь зубы, а затем крикнул, кинув поводья: - Пан Гонголевский, не сочти за труд, отведи моего коня к себе, я пешком пойду.

И, не дожидаясь ответа, он так искусно бросил поводья мандатарию, что они петлей повисли у того на шее, а сам что было духу поспешил к липовой аллее.

Не ожидавший столь почтенного поручения, мандатарий немилосердно разинул рот, вытаращил глаза и стоял молча, с уздой на шее, как осел, заарканенный в степи.

Наконец он опомнился и, наливаясь кровью, с дикой злостью скрипнул зубами.

- За кого он меня принимает, шалопай этакий! - закричал он вне себя от обиды и ярости.

И, сорвав с шеи поводья, хотел отбросить их подальше, но вдруг заколебался.

- А, провались ты! - махнул он рукой, задыхаясь от гнева.- Но погоди, висельник, клянусь здоровьем, ты мне заплатишь за все с лихвой!