Заколдованная усадьба

В самом начале нашего повествования мы, сообщая первые сведения о завязавшейся интриге, познакомили читателей с каменной рычиховской корчмой и ее известным во всей округе арендатором, горбатым Хаимом Органистом.

Увлеченные потоком дальнейших событий, мы не имели ни времени, ни возможности возобновить это наше первое беглое знакомство и совершенно потеряли из виду и корчму, и ее сметливого хозяина.

Давайте же теперь, опережая Катилину, заглянем на минутку к Органисту. В корчме, как всегда, людно и шумно. За отдельными столами разместился народ всякого звания, пил водку или пиво и, не щадя голосов, толковал о всякой всячине.

По счастливому стечению обстоятельств мы застаем в переполненной корчме несколько уже знакомых нам лиц. В конце главного стола, окруженный крестьянами, сидит, как обычно, важно развалясь, рычиховский войт, которого мы уже дважды встречали в обществе дегтяря. Подальше, за несколько меньшим столом кружок мелкопоместной шляхты; там верховодит спесивый, с пышными усами Доминик Зервикаптур Щечуга, известный нам энергичный участник ночной сходки у Кости Булия. В сторонке около двери в боковушку, за небольшим четырехугольным столом расположилась компания возвращавшихся с ярмарки стажелицких мещан, которые внимательно прислушиваются к каким-то весьма любопытным сообщениям и суждениям славного Енджея Юрыка, также одного из участников тайной встречи у старого ключника Заколдованной усадьбы.

По всем углам, быстрый и проворный, как веретено, снует сам почтенный арендатор шинка с бутылью и стопкой в руках. Тут молча скорчит мину, там с шутливой улыбкой подмигнет, в другом месте бросит веселое вольное словцо, одного фамильярно похлопает по плечу, другого рассмешит забавным вопросом, третьему, наконец, с комической ужимкой покивает головой или погрозит пальцем.

И все наперебой добиваются его, каждый рад хоть на минутку заполучить его к себе, чтобы кроме шума в башке, унести с собой еще и шутку веселую.

- Органист, ко мне!

- Пан арендатор! На одно словечко!

- Хаим, к нашей компании! - слышится со всея сторон. Органист крутится, вертится во все стороны, отшучивается как может. Одному грозится послать вместо себя свой горб, другому подсовывает фляжку водки, третьему он и готов бы услужить, да не верит в его дружбу, когда тот протрезвится.

Только за столами, где верховодят наши знакомцы, обходятся своим кругом. Доминик Зервикаптур Щечуга неустанно крутит вверх-вниз свой пышный ус и в убедительных выражениях с присущей ему энергией мечет гром и молнии на нынешние времена.

- Разрази меня гром, панове, делайте, что хотите, нам надо что-то придумать,- повторяет он раз за разом!

Панове тоже крутят усы, треплют свои чуприны, кивают в знак согласия и горестно вздыхают. Глаза пана Доминика блестят, как две тлеющие головешки в погасшем костре.

- Надо что-то придумать, да с толком,- разглагольствует он, чеканя слова, но несколько приглушенным голосом. - Где ныне почтение к шляхте! - вдруг воскликнул он громче и грохнул кулаком об стол.

- Всяк норовит водить нас за нос,- подхватил один из собравшихся, низкий, толстый и пузатый Кацпер Зервикаптур Солышко.

_ Нас, шляхту с дедов и прадедов! - хором вторили еиу остальные.

- Гей, гей,- горестно причитал Тимотеуш Лагурыш, утирая рукавом глаза…- Ведь каждый из нас некогда был равен воеводе и даже королевского звания мог удостоиться.

Шляхтичи горделиво подкрутили усы, а бараньи шапки как бы сами собой сдвинулись набекрень. Щечуга осторожно огляделся и приложил согнутый палец к своему ястребиному носу.

- А, тысяча чертей, панове,- прошептал он, стискивая зубы.- Трах-тарарах, и баста!

- И баста! - повторили панове тихим, согласны эхом, так что крестьяне на своих лавках отодвинулись от них подальше.

В том же духе, хоть и несколько другим манером вели разговор в кружке мещан около двери в боковушку. Осторожный, осмотрительный Енджей Юрык тихо и медленно что-то цедит сквозь зубы, а у земляков чуть глаза не лезут на лоб: так внимательно они слушают и с таким усердием поддакивают, что как только головы их не поотрываются.

- Вы ведь все знаете кума Дмитро,- говорил пан Енджей.- Это он мне все объяснил!

- Гм, гм,- крякали мещане, задумчиво потряхивая головами. Юрык приподнялся на цыпочки и обвел собрание победным взором.

- Пан не пан, холоп не холоп, шляхтич не шляхтич, мещанин не мещанин,- многозначительно произнес он,- тут все заодно.

- Стажельчане и так не отсиживаются на печи,- отозвался сильный, коренастый бондарь Ян Перулка.

- Пусть только приедет дегтярь! - зашептали другие и, распрямив спины, позасунули руки за широкие кожаные пояса.

- А когда дегтярь покажется у нас? - спросил Ян Перулка.

- Просто так он не приедет, только в случае надобности.

- В случае надобности! - повторили все хором и встопорщили подстриженные усы.

- А пока что, панове,- предложил Юрык, - по кружке пива! _

- Не много ли будет? - возразил низенький, худой и горбатый Бартоломей Барщик.

- А что там! За лучшие времена! - вскричал Юрык.

- За лучшие времена! - повторило все общество.