Заколдованный родственник

– Отсюда ты не быстро выберешься! – прокричала Нэнси в затянутую паутиной входную дверь. – Покричи, когда будешь готова извиняться.

Плакунья выглянула в маленькую щель для писем на входной двери и крикнула:

– НИКОГДА!

19. Пора спать

– Как по-твоему, каково это? – раздался в темноте голос Зингри с другой стороны комнаты.

– Что? – переспросил я.

– Когда тебя проглатывают целиком.

– Наверняка там темно, – после паузы ответил я. От одной мысли об этом у меня по телу побежали мурашки.

– И воняет, – добавила Зингри. – Спорим, что внутри сушёной головы ужасно вонятельно.

– Угу… – Часы на стене моей комнаты перестали работать много месяцев назад, но я знал, что сейчас ужасно поздно. Однако сна не было ни в одном глазу.

После того как Нэнси заперла Плакунью в фургоне, все постепенно разошлись по своим комнатам. Мама изо всех сил старалась поддерживать праздничный настрой, предлагая жаркое и танцули-потрясули на террасе, но ни у кого не было желания в них участвовать. Удивительно, как гигантские мёртвые головы, поедающие тебя на праздничном пиру, портят атмосферу праздника.

– Повезло, что никто не пострадал, – сказала Зингри. – Никого не пережевали!

– Ага, – сказал я, не переставая думать о предупреждении гнома-кочевника. Что, если он говорил не про сушёные головы, напавшие на нас во время новотролльного пира? Что, если нас ждёт что-то похуже?

– Пфффт! – В камине вспыхнул язычок огня, и Хоггит выдохнул несколько маленьких огненных шаров, которые пролетели через комнату и зажгли свечи на подоконнике и на полке у меня над кроватью. – Гррроаррр!

Карликовый дракончик развернулся, выбрался из камина и запрыгнул ко мне на кровать, виляя хвостом.

– Прости, малыш, – сказал я, почёсывая его под подбородком. – Мы тебе мешаем спать?

На другой стороне комнаты Зингри высунулась из складок своего гамака. Она повесила его между книжным шкафом и дверью чулана, и он слегка покачивался из стороны в сторону, пока она ёрзала, пытаясь сесть.

– Здесь такое нормально? – спросила она, свешивая из качающейся кровати одну ногу, а потом и другую. Спрыгнув, она подошла и села на кровать у моих ног, поверх одеяла.

– Что «такое»? – переспросил я.

– То, что людей глотают, как остатки от вчерашнего обеда? – улыбнулась Зингри. Она явно хотела спать не больше чем я. – Я слышала, как та морщинистая русалка в бикини из морских звёзд…

– Берол Данч?

– Да, она. Когда мы были в саду, она сплетничала с пуделем-оборотнем.

– Глэдис Поттс.

– Они обсуждали, как ещё кого-то съели в отеле всего несколько недель назад.

– Было такое, – ответил я. – Гоблинского принца…

– ГОБЛИНСКОГО ПРИНЦА?! – Зингри восторженно потёрла ладошки. – Вот кру-у-уто!

– Он случайно попал миссис Венере в рот, когда бежал от шквальных гоблинов, – пояснил я.

– ОТ ШКВАЛЬНЫХ ГОБЛИНОВ?! – удивлённо вскрикнула Зингри. Я понял, что придётся ей всё рассказать. К тому же я не собирался упустить шанс похвастаться тем, что встретил своего кумира, КАПИТАНА КАТАСТРОФУСА КИЛЯ!

– Пусти! – Зингри залезла под одеяло и удобно устроилась напротив, и я изложил всю запутанную историю о принце Грогбе, и о проклятии бриллиантовых челюстей, и о молодой пиратке Буревесте Киль, и о сундуке с костями, и о встрече с капитаном Килем (отцом Буревесты), и о великом сражении, и о том, как миссис Венера опять заснула с открытым ртом и случайно проглотила Грогбу.

– А какие были его последние слова? – спросила Зингри, широко раскрыв глаза. – Наверное, «А-А-А-А-А»?

– Кажется, он прокричал «НИКОГДА!», когда мы говорили, чтобы он вышел обратно, – сказал я, сморщившись от ужасного воспоминания. – Грязнючий малорослик не стал нас слушать и… – Я пожал плечами и руками изобразил смыкающиеся зубы.

– Это лучшая история, какую я слышала! – Зингри посмотрела на плакат с Катастрофусом Килем на стене и засмеялась. – Не могу поверить, что мы такое пропустили.

– Сегодня нас прокляли и чуть не съели! – Я кинул в неё подушкой. – Тоже то ещё приключение!

– Знаю, – захихикала она, – но залихваточные сражения со скелетом даже лучше. Я в таком ещё не участвовала!

– Сейчас покажу кое-что ещё более крутое! – Я спрыгнул с кровати и торопливо направился к полке над камином, где стояла маленькая золотая шкатулка. Снег и лёд не проникли в мою секретную спальню над библиотекой, но всё равно тут было ужасно холодно.

Схватив шкатулку, я прыгнул обратно в кровать.

– Что это? – спросила Зингри, пытаясь получше рассмотреть, что у меня в руках.

– Вот что, – ответил я, поднеся шкатулку к свету свечи. – Круче не бывает!

Я открыл шкатулку очень медленно – для большего драматического эффекта – и вынул бриллиантовый зуб, который подарил мне Катастрофус после того, как мы выиграли сражение и победили Грогбу.

– Та-да!

Зуб замерцал в темноте. Папа обмотал блестящие корни зуба ниткой, чтобы я мог носить его на шее, когда захочу.

– Что это? – спросила Зингри. – Выглядит как…

– НАСТОЯЩИЙ бриллиантовый вставной зуб!

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – ахнула Зингри, потянувшись к нему.