Закон молчания (СИ)

Тед шагнул назад, спиной чувствуя приблизившегося друга и зная, что тот, как и он, не расслабляется, не сводит внимательных глаз с обоих мордоворотов и готов чуть что встретить атаку.

Бритоголовый добрался до своего напарника, помог ему встать и, потягивая разбитым носом, поплелся в глубину двора, где почти терялась уводящая в сторону от улиц арка, задетая лишь самым краем света фонаря.

Тед смотрел в удаляющиеся спины: один идет нормально, второй чуть подволакивает ногу, но силится с этим совладать. Вопреки победе не хотелось даже крикнуть вслед что-то обидное: обойдутся.

— Накрылись посиделки, — негромко проговорил он, обращаясь к Дэну. — Разве что сейчас до дома и что-то из холодильника сообразить.

Тот угукнул, не поворачиваясь к нему до последнего — пока оба противника не растворятся окончательно в темноте, а все следующее случилось так быстро, что Тед не успел ничего толком сообразить и уж тем более — предпринять.

Быстрый, как выпад змеи, разворот у самой арки, выметнувшаяся вперед рука и вторая, ей наперерез. Плечо прошило насквозь, как будто из него выхватили кусок, и сквозь нарастающий шум в ушах, смешавшийся с собственным громким дыханием, был слышен удаляющийся топот, быстрый и неровный. Дэн дернулся было следом, но тут же остановился, напряженно вслушиваясь. А Тед все никак не мог сообразить, почему боль вспыхнула не сразу, не в момент, когда хлопнул выстрел, а после, как будто тело не поспевало за зрением и слухом, оттянуло момент понимания — и теперь отыгрывалось за эту крохотную паузу, в которую казалось, что все обошлось.

Победа осталась за ними, но последнее слово парни Гамбино оставили за собой.

— Зар-раза-а, — прошипел Тед, сцепив зубы, и все-таки снова хапнул воздух пересохшим ртом.

Боль разгоралась с каждым мгновением, растекаясь от кончиков онемевших пальцев до шеи. Коже сделалось горячо. И под метнувшейся к ране ладонью, которую царапали края рассеченного рукава, тоже было горячо и скользко.

— Ушли.

Дэн оказался рядом быстро и бесшумно, распущенные волосы наполовину занавесили склонившееся лицо, но даже так ясно различался украсивший скулу кровоподтек и подсохшая бурая полоска от уголка губ к подбородку. Узкие пальцы со свезенными костяшками коснулись его руки, отвели в сторону, и друг нахмурился.

— Похоже, просто зацепило, — одновременно с ним присмотрелся к своему левому плечу Тед.

В разошедшиеся края толком было ничего не разглядеть, кроме темноты под ними и крови снаружи, маслянисто блестевшей и казавшейся совсем темной на черной коже. Теодор мелко дышал сквозь стиснутые зубы, пережидая новую волну, пока Дэн осторожно помогал ему избавиться от куртки. Левая рука сделалась мерзенько ватной и непослушной, заставляя шипеть на каждом движении, но куска из нее никто не выхватывал. По крайней мере, солидного. Плечо распахало чуть наискось, и различить, насколько глубокой вышла эта набухшая мокрым и жарким, не прекращающая кровить борозда, толком не получалось. Кажется, все-таки не слишком. Но и ничего хорошего.

Движение рядом заставило вскинуть взгляд, и Тед увидел, что друг слупил куртку с себя, бросил ее на землю и выпутывается из футболки.

Шутка скакнула с языка сама собой:

— Я только за, но лучше не здесь, — как можно беспечнее брякнул Тед, отмечая в жидком фонарном свете, что и по корпусу рыжему тоже досталось.

Тот лишь фыркнул едва слышно, показывая, что понял и оценил, сунул ему смятую ткань и потянулся к ремню.

— Прижми и пойдем.

Импровизированная повязка придержала кроворазлив, но не до конца. По примотанной футболке все равно медленно расползалась липкая влага, заставляя ускорить шаг. Наброшенная на плечи кожанка неудобно болталась, заставляя то и дело прихватывать ее у ворота правой рукой, и была призвана, скорее, не защитить от озноба, который и впрямь начинал прокатываться по телу, а придать Теодору хотя бы отдаленно благопристойный вид на случай попавшихся поздних прохожих. На ярком свету улиц это не помогло бы, но во дворах и проулках, если не соваться в свет фонарей, вполне можно было скрыть и покрытую засыхающей корочкой темных полос руку, и размазанное пятно на джинсах. Дэн, застегнувшийся под горло, шел чуть впереди и молчал, погрузившись в мрачные раздумья. И было отчего. Закончив затягивать ремень поверх футболки на ране, он вытащил телефон, набрал номер и долго дожидался ответа. Переговорив, раздраженно нажал отбой, набрал другой номер, закруглился еще быстрее и впервые на Тедовой памяти крепко выругался себе под нос.

— Делвин в лоскуты, — коротко бросил он. — А Любецки на конференции в Сан-Вернаре.

Тут уже ругнулся Тед, присовокупив к матерному словцу сакраментальное «Хайстоун, у нас проблема». Чтобы сразу оба доверенных врача семьи когда-то оказались недоступны, он тоже не помнил.