Закон отражения

А потом… пришел Зов, которому было невозможно воспротивиться. И, как ни хотелось ему снова увидеть рыжеволосую женщину, что носила его на руках, Зов из самого сердца Дэйлорона заставил его подняться и идти.

* * *

Зов овладел им полностью; как паук свою жертву, обволок мутным коконом сознание, оставив только одно — имя. Шениор д'Амес.

Не чувствуя под собой ног и не останавливаясь ни на мгновение, Шениор бежал вперед и вперед, и хищники, хранители лесов, уступали ему дорогу, чувствуя Зов Дэйлорона так же хорошо, как и он сам.

Зов хранил Шениора, обводя вокруг гиблых топей, становился сильнее с приближением священной земли. И сознание вязло в нем, как комар в капле свежего меда.

* * *

Потом все стихло. Зов отпустил свою жертву, словно давая возможность осмотреться, и как следует осознать происходящее.

Шениор обнаружил себя стоящим посреди небольшой прогалинки. За его спиной лес был самым обычным, а впереди… О, впереди молчаливыми стражами стояли огромные седые ели.

— Деревья Дэйлорона, — подсказала услужливо память тех, кто жил раньше.

И Шениор ничуть не удивился этому; он знал, что все должно быть именно так.

Бурным потоком в тело хлынула усталость. Ведь с какой стороны ни смотри — он бежал, словно безумец, не один день. Колени подогнулись, и Шениор упал в высокую траву, все еще не отрывая взгляда от седых великанов.

Теперь, когда Зов отступил, он начал ощущать жажду и голод; горло сжималось, язык стал шершавым, как терка.

А вокруг застыла звенящая, тревожная тишина, будто Дэйлорон приглядывался и прислушивался к происходящему. Тишина показалась дэйлор столь тягостной, что он вслух самому себе сказал:

— Вперед, Шениор, вставай. Осталось немного…

И так впервые услышал собственный голос и обрадовался этой открытой вновь способности. Хотя, конечно же, он знал, что все дэйлор умеют разговаривать.

— И воды Поющего озера обнимут тебя, — прозвучало в сознании, — ты всегда будешь принадлежать мне, мое возлюбленное дитя.

Это была не память предков, что-то другое, но не менее значимое для всех дэйлор, это Шениор почувствовал сразу. Потянувшись сознанием к этому нечто, он ощутил теплое дуновение на лице, мягкое прикосновение, словно кто-то гладил по щеке легким перышком — и все исчезло. Дэйлор в недоумении попробовал еще раз соприкоснуться с таинственной сущностью, но на этот раз ничего не вышло. То, что говорило с ним, исчезло бесследно. Или затаилось.

Вздохнув, Шениор поднялся на ноги и, пошатываясь от усталости, побрел в сторону древних деревьев.

Его окликнули.

— Стой! Лучше не двигайся, а то получишь стрелу в глаз!

Голос был молодой и звонкий. Девчоночий.

Шениор замер, поднял руки вверх, чтобы невидимая лучница убедилась в своей безопасности. Повертел головой, пытаясь определить, где она притаилась, — безуспешно.

— Ты кто такой и что здесь делаешь? — звонкий голосок донесся уже с другой стороны.

Шениор вдохнул поглубже.

— Меня зовут Шениор д'Амес, и я пришел, повинуясь Зову!

Отчего-то он был уверен, что всем дэйлор известен голос земли, их породившей.

Воцарилось молчание, словно женщина размышляла над услышанным.

— Д'Амес? Это же один из правящих Домов! Зачем лжешь?

— Но ты же не будешь отрицать то, что я дэйлор? — крикнул в ответ Шениор. — Позволь мне пройти, я долго шел сюда не останавливаясь, без еды и питья!

— Ни один добропорядочный дэйлор уже много лет не покидал границ Дэйлорона! Ты случаем не подрядился ли шпионить в пользу людей, а?

Шениор скрипнул зубами. Дура. Упрямая дура. Как ей объяснить, что он должен пройти? Что Зов не оставит его, будет сводить с ума изо дня в день?

— Пожалуйста! — уже из последних сил крикнул Шениор. — Позволь мне пройти! Иначе…

— Что — иначе? — Голос стал злым, недоверчивым.

Накатила волна слабости. Ну хотя бы глоточек воды…

И Шениор, картинно взмахнув руками, упал навзничь в прохладную траву.

…Легкий шелест шагов.

— Эй. Ты что это?

Сквозь ресницы он увидел молоденькую девушку, черноглазую и черноволосую — в общем, какой и должна быть дэйлор. Ее худое бледное лицо не было ни красивым, ни уродливым. Самое обычное, ничем не примечательное лицо, и едва заметный белый шрам через острый подбородок, словно от глубокой царапины.

В тонких косичках тихо постукивали друг о дружку костяные бусины, и Шениору вдруг померещилось, что выстукивают они вполне определенный мотив.

Она была одета в зеленую курточку и светло-коричневые штанишки с бахромой по бокам. В руках дэйлор держала…

— Заряженный арбалет, — снова пришла на помощь память предков, — если она разрядит его, повторно уже не успеет зарядить…

— А ну вставай, — она нахмурилась, закусила губу, — что это ты мне тут надумал?

Шениор закатил глаза и захрипел.

Девушка выругалась — совсем не по-женски, — помянув всю родню «этих треклятых сумасбродных бродяг». И, видя, что растянувшийся в траве дэйлор не шевелится, опустила оружие.