Закон отражения

Геллера так и подмывало спросить, откуда мальчишка может знать так много, но каждый раз прикусывал язык. Потом Квентис сам сказал ему, что с раннего детства учится у самых мудрых и образованных людей Империи, читает по вечерам книги и даже — правда очень редко, — беседует с магами Закрытого города, что в самом сердце Алларена. Зачем? Да потому, что Император должен очень много знать. Чтобы вести за собой всю Империю и чтобы не позволить алчным министрам вертеть им, как куклой.

— А какие они, маги? — не удержавшись, спросил Геллер. — Они страшные? Как упыри?

Наследник фыркнул, довольно хохотнул, осознавая собственное превосходство.

— Ничего нет в них страшного, в этих надменных стариканах. Только вот мой отец их не очень-то привечает, уж не знаю почему. Ну и они в ответ заперлись в своем Закрытом городе, что-то изучают. Ко мне только двое иногда показываются, потом после разговоров с ними голова трещит весь день… Я их спрашиваю, чем они занимаются, не говорят, собачьи дети. Иногда из окна башни-шпиля вижу, как за черными стенами у них что-то сверкает, разноцветные молнии скачут… Как стану Императором, обязательно приглашу магов к себе на службу.

— А если не захотят? — усомнился Геллер.

— Какой же ты дурной, — Квентис пожал плечами, — сейчас они не показываются, потому что отец с ними дружбу не водит. А я…

Тут он задумался на несколько мгновений и вдруг заговорил совсем о другом:

— Тебе, наверное, любопытно, зачем я собрал мальчишек со всей Империи?

Геллер молча кивнул.

— Я хочу, чтобы у меня была гвардия, моя собственная гвардия. Которая никогда меня не предаст. Давеча я читал труды великого полководца Ернихоэна Квелистерского, так там написано: «Владыка, желающий иметь преданных воинов, должен взращивать их с раннего детства». Сечешь? Те, кого привели вместе с тобой, уже учатся воинскому ремеслу, а ты… — Наследник выдержал паузу, подмигнул: — А ты станешь моей тенью и будешь следовать за мной повсюду.

От удивления Геллер потерял дар речи. И это он слышит после того, как расквасил наследнику физиономию!

— Полагаю, ты храбрее прочих, — сдержанно заметил Квентис. Серьезно, по-взрослому посмотрел на замершего Геллера и добавил: — Ведь никто больше со мной так и не подрался! А отец мне сказал: «Выбери себе того, кто не побоится постоять за себя. Точно так же он будет охранять тебя…»

…Как только Геллер встал на ноги, ему отвели отдельную каморку как раз за апартаментами принца, по понятиям Императорского двора — крошечную, но для Геллера, выросшего в грязной хижине, достаточно просторную, чистую и светлую. Там стояла большая кровать, аккуратно застеленная белыми простынями, стол, стул и комод. Все это было очень добротным, из тщательно отполированного дерева, и Геллеру, никогда ничего не имевшему, кроме собственных лохмотьев, казалось не бывалой роскошью.

Затем Квентис пожелал, чтобы Геллер посещал занятия вместе с ним, выучился грамоте и чудной науке под названием «арифметика».

Следующим шагом стало обучение искусству боя.

Жизнь — яркая, как луговые бабочки, — подхватила, закружила мальчишку. И через полгода, по вечерам вознося молитву Хаттару, Геллер не забывал попросить здравия наследнику Империи.

Через год он пришел к выводу, что нет человека, более совершенного и добродетельного, чем принц. Пожалуй, тогда, случись бунт, он с удовольствием бы отдал жизнь за своего владыку. Но Император-отец правил железной рукой, и все было спокойно.

Единственное, о чем беспокоился Геллер, это его семья. Он слишком хорошо запомнил лицо матери, когда его увозили. А по ночам, во сне, ему являлась сестренка, Гейла. Неуклюже переваливаясь на больных ногах, она подходила, обнимала тонкими ручками за пояс и клала голову на грудь.

— Ты же вернешься, Геллер? Мы тебя так ждем!

— Забудь о них, — жестко говорил Квентис, — ты можешь принадлежать только мне. Ты же моя тень, понимаешь? Да и что тебя печалит? Вот живу же я без матери? Она ушла в сады Хаттара, когда я только-только научился сабельку в руке держать. А мой отец, Император… Ему не до меня, совсем не до меня. Разговариваю с ним не чаще, чем раз в лунный круг.

* * *

Геллер смог побывать в родной деревне только через десять лет. Это было непросто, во-первых, потому, что он не знал, где она находится, и потратил не один день на поиск в архивах бумаг о том, сколько, где и каких было куплено мальчишек, предназначенных стать личной гвардией Императора. Во-вторых, сложно было поймать за хвост возможность покинуть на время Алларен, не вызвав никаких подозрений Квентиса.

И, когда этот момент настал, Геллер едва не запрыгал от радости.

А дело обстояло вот как: на балу в честь собственного совершеннолетия Квентису представили дочь одного из герцогов, воздушное создание с загадочными глазами лани. Очарованный девушкой, наследник провел с ней несколько дней, пока герцог был при дворе; потом герцог засобирался домой, и, сколько ни упрашивал принц отца оставить предмет своего обожания при дворе, Император не согласился.