Закон отражения

…Два гвардейца из личных стражей Императора играли в кости на перевернутом бочонке, но, к вящему удовольствию Квентиса, едва завидев его, вытянулись по струнке, отсалютовали мечами.

— Долгой жизни и великих деяний Императору!

Он чуть заметно кивнул. Посмотрел на покрытую застарелой ржавчиной дверь.

— Ну что у вас новенького?

— Ничего не жрет, нелюдь проклятая. Ни вчера, ни сегодня, — бодро отрапортовал гвардеец, который стоял по левую руку.

— А силой кормить не пробовали? — Квентис ухмыльнулся. — Так она себя и голодом заморит. Лишь бы смешать мои планы.

Гвардейцы обменялись встревоженными взглядами.

— Никак нет, Ваше Императорское Величество.

Это сказал уже другой парень, стоящий по правую руку.

Император кивнул.

— Хорошо. Я доволен вашей службой. А теперь откройте мне, я хочу побеседовать с моей красавицей.

Квентис терпеть не мог скрипа ржавых дверных петель, а потому первое, что он приказал сделать, это тщательно их смазать. Тяжелая дверь отворилась почти беззвучно, и он вошел.

Дэйлор, как и в прошлый его визит, сидела в углу, на сыром клочке соломы, закутанная в собственные волосы, как в траурную шаль. Перед ней стояла миска с кашей, к которой девушка и не притронулась. У самой стены Квентис заметил осколки глиняной кружки, в которой ей обычно давали воду.

Он нахмурился, мысленно проклиная поистине нечеловеческую гордость дэйлор. Мало того что от пищи отказывается, так еще и кружку разбила. И дело-то вовсе не в кружке, а в том, что специально швырнула ее, дабы продемонстрировать все свое презрение к тюремщикам.

Затем… Квентис еще раз внимательно посмотрел на застывшую неподвижно девушку, и в душе шевельнулся холодный и скользкий червячок тревоги.

Она не двинулась с места, когда Квентис вошел. Даже не посмотрела на него: взгляд огромных черных глаз по-прежнему сверлил мокрые камни пола.

«Надо будет приказать, чтобы убрали здесь, — мелькнула мысль, — Хаттар, и как же здесь воняет!»

Спутанные волосы чернильными прядями падали на девичье лицо, измазанное грязью, но Квентис все-таки разглядел светлые дорожки от слез на впалых щеках.

«Плакала, значит… Что ж…»

Глядя на исхудавшую, измученную и доведенную до крайности дэйлор, Император поймал себя на том, что не испытывает ровным счетом ничего: ни жалости, ни особого торжества. Словно и не живое существо сидело на полу перед ним, а просто кусок мяса.

«Нелюдь. Это — нелюдь, которую я использую для того, чтобы прославиться. Нелюдь, которую подарил мне Случай», — подумал он. А вслух сказал:

— Ну что, милочка, вы передали королю Дэйлорона мои инструкции?

Девушка не шевельнулась, по-прежнему глядя в одну точку. Квентис повторил вопрос, дэйлор вздрогнула, перевела на него взгляд. Словно только что заметила. И Императору это очень не понравилось. Он поежился, промозглый холод пробирал до костей. А дэйлор, в лохмотьях, что едва прикрывали тело, гордо восседала на полу и даже не пыталась обхватить руками плечи в попытке сохранить хотя бы каплю тепла.

— Что молчите? — язвительно поинтересовался Квентис. — Говорите же, я жду.

Бледные губы тронула слабая улыбка. С каждым мгновением она становилась все шире: затем девушка звонко расхохоталась, качая головой, словно «кланяющаяся куколка», детская игрушка, которой юный Император в свое время оторвал голову, пытаясь понять, каким образом кукла может самостоятельно двигаться.

Квентис невольно попятился — происходило нечто странное и, судя по всему, не предвещающее ничего хорошего.

Дэйлор весело смеялась, и ему почудилось, что она смеется именно над ним.

— Прекрати, — прошипел он, затем рявкнул во весь голос. — Прекрати!

Смех оборвался, смолк, звякнув в напитанном сыростью воздухе, как уроненный в траву колокольчик. Девушка в последний раз качнула головой и снова замерла на полу. Только глаза нелюди неотрывно следили за человеком, да на губах играла все та же странная, непонятная улыбка.

Квентис передернул плечами. Да что она возомнила о себе, маленькая дрянь? Стиснув зубы, он шагнул к стене — туда, куда цепь уже не пускала пленную дэйлор, и снял с крюка плеть.

— Когда Император задает вопросы, следует отвечать, — назидательно произнес он, замахиваясь.

И в этот момент дэйлор заговорила, перемежая слова глупым хихиканьем.

— Король свободен. Свободен! Он соединился… с предками, и теперь злой повелитель людей не сможет причинить вреда ни королю, ни Дэйлорону!

Темный потолок дернулся, а потом закружился над головой.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что значит «соединился с предками».

Чтобы обрести равновесие, Квентис оперся рукой о стену и слепо уставился на смеющуюся дэйлор.

— Империя падет! — взвизгнула она, тряся головой, да так, что, казалось, еще чуть-чуть, и тонкая шея, не выдержав, переломится. — Падет!!!

— Замолчи! — не своим голосом заорал Император. Отшвырнув плеть, он бросился к двери, с силой дернул ее на себя.

— Не кормить больше! — прохрипел владыка Империи в побелевшие лица гвардейцев. — Пусть сдыхает!