Закон отражения

Он уперся локтями в край кровати и склонился к самому лицу ведьмы. Уж не ее ли это штучки?

Геллер задумчиво смотрел на бледное лицо. Те, другие, были так на нее похожи! В чем же здесь дело?

За тонкими стенками шатра занимался новый день. Еще каких-нибудь полчаса — и огромная армия двинется дальше, навстречу победе, во славу Империи. Ведьма дожила до утра.

И Геллер, сам не зная зачем, назвал ее так, как ее называли в странном сне.

— Миральда.

Ведьма открыла глаза столь внезапно, что командор невольно отшатнулся, но быстро взял себя в руки.

— Как хорошо, что ты пришла в себя. Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. На вот, выпей…

Он ловко подсунул пальцы под ее затылок, приподнял голову и другой рукой влил в рот немного вина. В конце концов, красное вино всегда шло на пользу тем, кто потерял много крови. Ведьма закашлялась, задышала часто-часто, будто ей не хватало воздуха, но потом быстро успокоилась. И даже чуть улыбнулась.

…Глаза ее были теплого темно-зеленого цвета, как и у двух девушек из сна, так похожих на нее. Только, к недоумению и разочарованию Геллера, взгляд этих глаз был направлен не на него, а куда-то сквозь, будто ведьма смотрела за грань мира смертных.

* * *

И снова гул, лошадиное ржание, топот тысяч ног. Как черная змея, ползет и ползет армия великой Империи на завоевание новых земель…

— И все-таки, командор, я взял на себя смелость написать донесение Императору.

— Безусловно, вы поступили правильно, Дисотто. — Геллер неприязненным взглядом окинул лощеного генерала. — В таком случае мне не остается ничего, как самому написать донесение с изложением истинной сути происходящего.

Клейв Дисотто не смутился.

— Воля ваша, командор. Только это непозволительная роскошь — из-за какой-то бродяжки задерживать на целые сутки всю армию, вы так не считаете?

— Я считаю, что вы хотите занять мое место. — Геллер ухмыльнулся прямо в бесцветные, как мутное стекло, глазки генерала. — И потому с таким рвением пишете донесения. Впрочем, Император мудр, и я целиком уповаю на его волю.

Отметив, что Дисотто все-таки побледнел, Геллер дал шпоры коню и поскакал в арьергард армии, туда, где в крытой повозке везли ведьму.

Саэрм, на которого Геллер возложил обязанности сиделки, встретил его приветливо.

— Она улыбнулась, — сообщил воин, — малышка улыбнулась. Но это была грустная улыбка, и по-прежнему ведьма глядит куда-то вдаль, не видя ничего вокруг.

Командор тихо выругался. Ну что ей еще надо, этой ведьме? А может быть, она и вправду сбрендила, и ничего от нее теперь не добьешься?

— Ты с ней разговаривать не пытался? — спросил он Саэрма.

— Пытался. Только она меня не слышит и не видит. Все зовет какую-то Глорис. А еще Эсвендил. Я вот подумал, может, это родня какая?

Геллер промолчал. Не рассказывать же Саэрму про сон.

— Понемногу даю ей пить разбавленного вина с корицей, — продолжил доклад воин, — она глотает, но меня все равно не видит, хоть ты тресни!

— Надо бы спросить у лекаря, что бы это могло означать, — пробормотал Геллер. Отогнув полог, он заглянул в темное нутро повозки; сноп яркого света упал на лицо ведьмы… Миральды… Но она даже не шевельнулась. Даже не зажмурилась.

Геллер выругался еще раз и опустил полог.

— Ты молодец, Саэрм. Я уж замолвлю словечко перед Императором.

— Будем стараться, — бодро отозвался воин, — спасибо, командор… А девчонку жалко. Видать, здорово ей досталось…

Геллер отпустил поводья, и горячий конь, словно выпущенная из лука стрела, рванулся вперед. Туда, где должен быть командор, в авангард.

Ведь только такие военачальники, как Райк и Дисотто, могут позволить себе осторожненько ехать в середине людского моря, защищенные со всех сторон, зажатые черными латами, потными лошадиными боками… Но — в безопасности. А ему хотелось, чтобы в лицо бил свежий ветер, чтобы видно было, куда движется армия, и конечно же вести ее за собой. Как и положено командору Империи. Теперь они двигались на восток, к Огневой Пустоши. Геллер все-таки вспомнил эту старую историю. О том, как люди предприняли попытку вторгнуться в Дэйлорон. Вошли в мелколесье — и почти сразу же наткнулись на седого дэйлор. Он приказал им повернуть — дескать, довольствуйтесь тем, что уже имеете. Но его, само собой, никто не думал слушать. И тогда дэйлор, оказавшийся чародеем, произнес страшное заклятие. Его тело лопнуло, исторгая из себя кошмарное пламя; погибнув сам, он утащил вслед почти двадцать сотен людей — огромное число по тем временам. А черная проплешина, уродливый шрам в зеленой губке леса, так и не заросла за три столетия.

Вот там-то и решил Император дать решающий бой народу дэйлор, словно желая припомнить старое и отомстить.

«Получается, один маг дэйлор смог уничтожить целую армию, — размышлял Геллер, — а что могут чародеи Закрытого города? Хотелось бы мне знать…»