Закон забвения

Он взвалил ношу на плечо, поморщился, когда металл внутри сдвинулся и звякнул, потихоньку отпер ворота, свернул налево и торопливо зашагал по травянистой дороге к окраине городка. Сразу за наделом Рассела, к востоку от Хедли, раскинулось то, что местные называли Сосновой равниной. Одинокие высокие деревья вырастали из белесой дымки, как мачты стоящих на якоре кораблей. Каким удовольствием было покинуть городок, пусть даже ненадолго. Уилл охотно бы насладился этим чувством свободы, шелестом травы под ногами, разливающимся светом близкой зари, но не было времени. Шел полковник быстро – ему в ту пору исполнилось пятьдесят шесть, но он был, как прежде, строен и подтянут, зачесанные со лба длинные седые волосы были собраны на затылке в косицу, густые серые баки закрывали нижнюю часть лица. Вот уже почти десять лет его не видел никто, кроме Рассела и его домашних. Уилл чувствовал себя забытым пережитком прошлой эпохи. Если бы ему кто-то встретился, то принял бы его за бывалого моряка, недавно сошедшего на землю после долгого плавания. Только бледность кожи вызвала бы у прохожего удивление – она, да еще безошибочно узнаваемый огонь религиозного рвения в темных глазах, да оттопыривающий карман пистолет.

Ему потребовалась четверть часа, чтобы пересечь равнину и дойти до опушки леса. Здесь ему пришлось замедлить шаг, чтобы не сбиться с тропы, хотя дорогу он знал. Перебираясь с камня на камень и осторожно ступая по поросшему мхом бревну, Гофф перебрался через ручей. Что-то зашевелилось среди деревьев справа – олень, скорее всего, ибо, будь это индеец, он бы его никогда не услышал. Еще десять минут спустя показался лагерь норвоттаков: в предрассветном сумраке виднелись около дюжины больших хижин, разбросанных по берегу озера.

Уилл знал, что дальше были еще вигвамы, всего около пятидесяти. Тут тоже над водой стелился туман, похожий на пар из кипящего котла, он смешивался с дымом, выходящим из отверстий в крышах жилищ. При приближении чужака залаяла собака. Слышался запах готовящегося маиса.

Женщина, с которой он вел дела, сидела на корточках на обычном месте. Ее возраст оставался для него загадкой. Лицо не морщинистое, волосы черные. По его прикидкам, ей было около тридцати. Имени ее он не знал. Они никогда не разговаривали. Ему было известно, что «норвоттак» означает «в середине реки», и это туземное название излучины Коннектикута, в которой приютился теперь Хедли. Общались они жестами, а иногда картинками, которые рисовали друг для друга в грязи. Большой круг – это был ее способ сообщить, что ему всегда следует приходить в пору полной луны.

Уилл вежливо поклонился и присел на корточки напротив нее. Она предложила ему миску с норвоттакской кукурузной кашей. Ни аппетита, ни времени у него не было, но он съел угощение так быстро, насколько мог, чтобы не показаться грубым. Потом развязал мешок и извлек вещи – то были по большей части инструменты, заказанные им из Хартфорда: томагавки, ножи, молотки, стамеска, маленькая пила, медный котелок. Индианка тщательно осмотрела их: брала, вертела в руках, пробовала остроту кромок пальцем. Потом выложила свой товар – две дюжины бобровых шкур хорошего размера и качества. Уилл знал, что торговаться не стоит – в тот единственный раз, когда он попробовал, она встала и ушла, и ему пришлось бежать за ней и с виноватым видом прижимать руки к груди на потеху глазеющим мужчинам. Кто бы она ни была, такую не проведешь. Полковник бережно сложил шкуры в мешок, нарисовал в пыли круг и поднял указательный и средний пальцы – он придет через две полные луны. Женщина кивнула.

Уходя, он миновал группу мужчин, которые, как всегда, стояли и смотрели на него. Но на этот раз не было улыбок. Он заметил мушкеты, которые англичанам запрещалось продавать аборигенам. Проходя мимо, он кивнул. Индейцы смотрели в ответ – взгляды показались ему враждебными, а ведь норвоттаки считались племенем дружественным. Где-то посреди тропы Уилл почувствовал, что за ним следят. Он сунул руку в карман с пистолетом и постоянно оглядывался через плечо. Никого не было видно. Впрочем, это слабо утешало, и офицер с облегчением выдохнул, когда вышел из леса на равнину, где туман был не таким густым, чтобы укрыть нападающего. Уилл прибавил шагу, время от времени оборачиваясь, и к шести часам, как раз когда солнце у него за спиной поднялось над деревьями, благополучно добрался до дома в Хедли.

Сложив шкуры у себя в комнате – за них можно выручить хорошую цену, послав меховщикам в Бостон, – он пересек лестничную площадку, чтобы проведать Неда.

Первой его заботой поутру, как всегда, было проверить, жив ли он. Уилл коснулся его щеки. Их со стариком взгляды встретились.

– Бог да благословит тебя, Нед. Доброе утро.

В ответ послышался невнятный звук.

– Давай возблагодарим Господа за новый день.