Закон забвения

В небольших отделениях, идущих вдоль задней части стола, их не оказалось. Пара выдвижных ящиков у него над коленями была заперта. По счастью, проходя как-то вечером мимо открытой двери кабинета, он стал свидетелем того, как Девенпорт прячет ключ, вкладывая его меж двух томов на соседней полке. Неду показалось неуместным беспокоить хозяина ради пузырька с чернилами, поэтому он достал ключ. В первом ящике не нашлось ничего, кроме бумаг и сургуча. Зато звук звякнувшего стекла во втором, когда он стал его открывать, был более обещающим. Ящик был полон цветных бутылочек, темно-зеленых и темно-синих, с аккуратными ярлычками. Еще там обнаружилась маленькая деревянная шкатулка с очень тонкой медной трубкой дюймов шести в длину, с крошечной воронкой на одном конце. Неужели это катетер? Заинтригованный, Уолли поднес склянки к окну. В них оказались не чернила. Некоторые названия были ему незнакомы, но два он знал: ртуть и гваяк. Едва ли в любой европейской армии нашелся бы офицер, вынужденный иметь дело с беспутными солдатами в течение военной кампании, который не был бы знаком с общепринятыми средствами лечения гонореи.

Нед смотрел на бутылочки. Больной сын, отсутствие других детей, отдельные спальни – все вдруг стало понятно. Должно быть, Девенпорт давно подхватил заразу, еще до приезда в Америку – в Лондоне или в Гааге.

Полковник поставил склянки на место, запер ящик и убрал ключ. Он собрал исписанные листы, проверил, свободен ли путь, и поспешил к себе в комнату.

Человек рождается во грехе. Он борется. Он оступается. Он падает. Все это Нед понимал.

И зачастую, это он тоже понимал, тот, кто громче всех обличает дьявольские искушения, оказывается на поверку тем, кто сам глубоко погряз во грехах. На самом деле такие люди так вопиют именно потому, что на своем опыте прочувствовали человеческую слабость. Подобные случаи, думается, нечто более сложное, чем просто лицемерие. Так или иначе, ему слишком много чего довелось повидать, чтобы долго пребывать в шоке.

Тем не менее ему непросто оказалось встретиться с Девенпортом взглядом, когда на следующий вечер они собрались для изучения Библии. И он обнаружил подобную неловкость в самом священнике. Не положил ли он в спешке ключ не на его привычное место или, быть может, расставил склянки с лекарствами не по порядку? Девенпорт определенно подозревал, что его тайна раскрыта, потому как вскоре заговорил о необходимости скорого отъезда полковников.

– Вы здесь уже почти восемь недель, – пояснил он, несколько смущенным, но твердым голосом. – И хотя мы были бы счастливы давать вам кров, сколько вам самим угодно, но в лавке начинают задавать вопросы насчет количества еды, которую мы заказываем, – почти в два раза больше, чем прежде. Я переговорил с Уильямом Джонсом – он будет рад приютить вас до поры. Ханна тяжело носит их первенца, но у них много неиспользуемых комнат. Потом сможете вернуться сюда или пожить какое-то время у мистера Стрита.

Вот тебе и предложение жить хоть до Второго пришествия.

– Мы поняли, – сказал Уилл, хотя не сумел скрыть удивления. – И благодарим за гостеприимство. Мы в неоплатном долгу перед вами. Когда вы хотите, чтобы мы съехали?

– Сегодня ночью, по нашему мнению.

Вид у Уилла сделался еще более изумленным.

– Так скоро?

– Если уж нужно что-то сделать, то делай быстро. Да и сегодня новолуние, меньше риска, что вас заметят при переходе через улицу.

На Неда Девенпорт не смотрел.

– Он, похоже, сильно спешит, – сказал Уилл, когда священник вышел. – Мы чем-то обидели его?

– Однако в словах его есть логика, – заметил Нед. Он не жалел, что съезжает. Ему не хватало сил рассказать Уиллу о своем открытии – его зять в меньшей степени склонен был прощать человеческие слабости. – И насчет луны Девенпорт прав. Через две недели она будет светить ярко, да и если слухи уже расползаются, то чем дольше мы здесь пробудем, тем больше риск.

Солнце заходило в восемь, но сумерки тянулись почти до десяти, как раз к этому времени явился Джонс. Никто в доме не вышел проводить их, за исключением Девенпорта, который пожал полковникам руки и пообещал заглянуть через пару дней. Офицеры взяли вещи и вышли за порог. Дверь за ними закрылась. «Прощание получилось совсем непохожим на прием», – подумал Нед.

– Это очень любезно с твоей стороны, Уильям, – прошептал Уилл.

– Не стоит благодарности. Вы готовы? Тут совсем рядом, всего несколько сот шагов.

Они побрели в темноте по дороге и повернули налево. Массивная резиденция Итона с ее изобилием печных труб смутно обрисовывалась в свете серповидной луны. Внезапно Джонс остановился. Навстречу им двигалась, раскачиваясь, лампа. Джонс предостерегающе шикнул, пересек дорогу, открыл калитку ближайшего дома и затолкал в нее полковников.

– Затаитесь!

Офицеры присели в траву за изгородью и слушали, как Джонс приветствует несущего фонарь человека.

– Деннис Крэмптон, да?

– Мистер Джонс! Что-то вы припозднились.

– Был у мистера Девенпорта.

– Правда? – Крэмптон отхаркался и сплюнул. – У такого в гостях не засидишься! – Судя по разговору, он был пьян.