Закон забвения

Нэйлера больше интересовал тот факт, что Баркстед дослужился в Армии нового образца до чина полковника и сражался вместе с Уолли при осаде Колчестера летом 1648 года, когда сдавшихся роялистских командующих, сэра Чарльза Лукаса и сэра Джорджа Лайла, предали военно-полевому суду. Баркстед, Уолли и Генри Айртон вместе добились вынесения смертного приговора. Когда генерал Лукас стал возражать: «Неслыханно было прежде, чтобы людей убивали без зазрения совести», Уолли, по слухам, сказал: «Я вам отвечу на эти слова, сэр» – и напомнил про тысячу четыреста солдат круглоголовых, которых повесили под Вудхаузом в Уилтшире. Эту перепалку широко освещали в роялистской прессе. «После чего шесть драгун с мушкетами произвели залп. Когда Чарльз Лукас упал, сэр Джордж Лайл поцеловал его, а затем был расстрелян сам». Баркстед утверждал, что не помнит об этом инциденте.

– Но Уолли ведь был вашим другом? – Нэйлер принес трехногий стул, чтобы сесть на него и вести допрос с комфортом. Баркстед был прикован цепью к корпусу корабля.

– Был.

– Когда вы в последний раз с ним виделись?

– Не могу сказать.

– Не можете или не хотите?

– Не могу.

– У меня есть сведения, что он в минувшем году прибыл в Голландию.

– Если так, мне об этом неизвестно.

– Возможно, вы забыли. Я могу пригласить пару моих людей, чтобы они освежили вашу память.

В глазах Баркстеда промелькнул страх, но потом под истерзанной оболочкой проснулся старый солдат.

– Можете избить меня, если вам так угодно. Мой ответ не изменится. Местонахождение полковника Уолли мне неизвестно. Я только рад слышать, что он все еще на свободе.

У Нэйлера возник соблазн самому его отделать, но он решил, что это того не стоит. Клерк взял стул, лампу и перешел в следующую камеру, где сидел, забившись в угол, полковник Оки. Он командовал при Нейзби драгунским полком, и его удар помог решить исход битвы в пользу Парламента. Он наверняка близко знал Уолли. Нэйлер попробовал зайти с другой стороны.

– Ну, полковник Оки, как поживаете? – спросил он, поставив лампу на пол и усевшись на стул.

– Хорошо, насколько может хорошо поживать человек, которого подло предал один из тех, кому он доверял.

– Я вполне понимаю ваши чувства. Даунинг – это негодяй с моралью шлюхи. Мне жаль, что он так поступил с вами.

– Способны ли вы «вполне понять»? Сомневаюсь. Этот малый был у меня капелланом. Жил в моем доме. Я возвысил его из ничтожества.

– Печально видеть вас в таком положении. – Нэйлер склонился ближе. – Я могу облегчить условия содержания, – быть может, вам дозволят выходить на палубу подышать воздухом.

– Хотите заключить со мной сделку? Пожалейте свои силы. Мне нечего предложить вам взамен.

– Всего лишь немного сведений, вот все, что мне нужно. Полковник Уолли и полковник Гофф – эти люди ваши друзья?

– Гофф – едва ли: чересчур радикал и мистик, на мой вкус. А вот с Недом Уолли я был хорошо знаком.

– Расскажите о нем.

– Толковый офицер. До мозга костей человек Кромвеля. Это было одновременно и благословение, и проклятие для него.

– В каком смысле проклятие?

– Он променял свое мнение на положение. Стал креатурой Кромвеля. Вам известно, что он был среди тех, кто побуждал Оливера стать королем? Вот до какой степени прогнила республика.

– Он в Голландии, насколько мне известно.

Оки смотрел на него какое-то время, потом разразился хохотом.

– Теперь я раскусил вашу игру. Даунинг стал Иудой по отношению ко мне, а я должен буду сыграть эту роль для Уолли. И за это я всего лишь получу возможность подниматься на палубу и сохранить румянец на щеках до поры, когда меня повесят и четвертуют.

– Но говорят, что он на континенте. Если так, он наверняка должен был попробовать связаться с вами.

– Когда я в последний раз видел Неда Уолли, он прятался в канаве близ Давентри. В тот день арестовали генерала Ламберта и республика умерла. Это было почти два года тому назад. С тех пор ничего. Хотя скажу вам честно, мистер Нэйлер, я бы не выдал его, даже если бы повстречал на прошлой неделе, так что можете толковать мой ответ как угодно. А теперь вы, быть может, оставите меня наедине с моими молитвами. Мне предстоит долгое путешествие к моему Господу, а времени подготовиться не так уж много.

Нэйлер почувствовал к нему невольное уважение. Такие люди не утратили присутствия духа даже в своем плачевном положении. Неудивительно, что они победили в войне. Он снова поднял стул, но на этот раз путь его лежал на верхнюю палубу, где он приказал начальнику стражи выводить каждого из пленников на полчаса на свежий воздух под строжайшим караулом.