Закулисные тайны и другие истории…

Как так получилось? Мне кажется, это началось в самом начале моей творческой жизни. Мое музыкальное образование построено на классике. Как классический музыкант я учился сначала в музыкальной школе, затем в Ташкентской консерватории и Российской академии музыки имени Гнесиных, аспирантуре Ленинградской консерватории. Однако любя серьезную музыку, я всегда живо интересовался эстрадой. Как я уже говорил, еще мальчишкой я самостоятельно выучился играть на фортепиано, и стал главным пианистом на наших школьных вечеринках. Наверное, так вышло потому, что я «с лету» мог сыграть любую модную песенку тех времен. Популярную музыку я полюбил еще в детстве, и вполне объяснимо, что в конце концов я стал её писать.

Слава пришла к вам в 29 лет вместе с рок-оперой «Орфей и Эвридика». Прошли годы, и вы написали очень много других значимых музыкальных произведений, но по-прежнему, говоря о вашем творчестве, люди в первую очередь упоминают «Орфея и Эвридику». Вам не обидно за другие работы?

Такая участь постигает некоторых композиторов. Феликс Мендельсон написал очень много произведений, но большинство людей знают его только как автора свадебного марша. Автор «Бесаме мучо» Консуэло Веласкес (я, кстати, с ней однажды встречался) создала огромное множество песен, сонат, ораторий и симфоний. Однако в историю она вошла как автор одной-единственной песни, написанной ею, кстати, в очень юном возрасте.

«Орфея и Эвридику» я создал 34 года назад, в 1975 году. С тех пор, как вы верно заметили, я написал довольно много произведений, на мой взгляд, гораздо лучших, чем «Орфей». У меня есть масса других вещей для музыкального театра. И, тем не менее, когда люди говорят «Александр Журбин», они в первую очередь вспоминают меня как автора первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика».

Я и не думаю обижаться. В конце концов, я, действительно, автор первой русской рок-оперы. Мне за неё не стыдно – это хорошая, качественная и интересная музыка. Историю «Орфея и Эвридики» до сих пор играют в том самом коллективе, где она была впервые поставлена 34 года назад – в Санкт-Петербургском театре «Рок-опера». Там даже задействованы некоторые артисты, которые участвовали в первых постановках. По большому счету, думаю, мне очень повезло с этой рок-оперой. Хотя для меня лично тот этап давно пройден.

Считается, что «Орфей и Эвридика» положила начало российским мюзиклам. С тех пор вы очень увлеченно работаете для музыкального театра. Чем он вас так привлекает?

Очень давно, еще совсем молодым человеком, я понял, что музыкальный театр нравится мне больше всего на свете. Да, я пишу симфоническую музыку, песни, музыку для кино, то есть фактически работаю во всех музыкальных жанрах, однако музыкальный театр всегда стоит у меня на первом месте.

Это уникальное искусство. В нем сочетаются практически все возможные формы художественного творчества – литература, поэзия, пение, музыка, балет, актерское искусство, режиссура, даже архитектура и живопись. И всё соединено воедино. Мне ужасно нравится участвовать в создании таких синкретических произведений.

Вы, пожалуй, единственный российский композитор, который пишет мюзиклы на великие литературные произведения – по Достоевскому, Набокову, Пастернаку. Шекспиру… Не боитесь «замахиваться» на классиков?

О, это мое ноу-хау. Дело в том, что я один из немногих в России людей, кто понимает, что такое мюзикл. Мюзикл – серьезный жанр музыкального театра, имеющий огромную историю и солидный возраст – более 100 лет. И, вопреки принятому у нас мнению, мюзикл – нелегкий жанр, его авторы могут погружаться в самые разнообразные темы, в том числе и тяжелые. В России к мюзиклу относятся как к довольно поверхностному и исключительно развлекательному искусству, путают его с другим жанром музыкального театра – веселой и беспечной опереттой, где, конечно, не должно и не может быть никакой трагедии.

В мюзикле же, напротив, могут происходить мрачные и трагические события, его герои часто страдают, болеют, погибают – вспомним «Вестсайдскую историю» Бернстайна. И очень часто мюзиклы создаются по великим литературным произведениям. Например, неявный первоисточник той же самой «Вестсайдской истории» – «Ромео и Джульетта» Шекспира, а «Человека из Ламанчи» – «Дон Кихот» Сервантеса.