Заложники

– Так, спокойнее, дыши ровнее. Ты у нас ведьма или как? – принялась она привычно бормотать, ища решение в сложившейся ситуации, – Выход у нас всегда там же, где и вход. Хех, кроме магической ленты Мёбиуса. Тут у нас вход везде, а выход только в центре. А центр где? Всегда в середине, где ж ему ещё-то быть? Но в данном конкретном случае ловушка дополнена принципом Шрёдингера, и «лента Мёбиуса» оказалась запечатана в пузырь: выход из ловушки всегда возвращает пленника обратно: кошка не жива и не мертва равнозначно, как не жив и не мёртв наблюдатель, вышедший из комнаты. Это ловушка в ловушке, без вариантов.

Тамара подошла к лестнице, села на ступеньку и достала мобильный. Часы на нём вращали цифры с той же скоростью, что и стремительное течение времени снаружи.

– Можно, конечно, взять эту ловушку напролом. Позвонить Веронике и она примчится суда с пожарными, скорой и целой армией военных. Но тут у нас вырисовываются проблемы. Первая – из-за разности течения времени мой голос при звонке будет для неё звучать как гул в трубке и она не разберёт ни слова. Вторая – можно набрать ей смс, но пока я смогу напечатать хоть одно слово, телефон разрядится. По этой же причине его лучше пока отключить, – она нажала кнопку отключения аппарата, экономя заряд.

– Третья проблема – любой, кто по пожарной лестнице залезет в окно, тоже попадёт в эту ловушку, так же, как и я. Значит, мне необходимо встать вплотную возле окна, чтобы спасатели смогли накинуть на меня верёвки и вытащить наружу. А тут у нас появляется следующая сложность – мой мозг «привык» к другому течению времени, и велика вероятность, что в качестве защиты в ней он и останется. Для людей снаружи я буду выглядеть, как человек, впавший в ступор. Так же, велик риск, что стресс для мозга при резком «выдёргивании» в другое временное пространство приведёт к тому, что он отключит двигательные процессы тела. Я овощем буду лежать в больнице, состарюсь, умру, а для мозга пройдёт всего несколько часов…

Тамара обхватила голову руками и тихо проскулила:

– Какая это глупость была поверить, что я смогу справится с древним существом, подобно Тама-Ри! Она появилась на свет задолго до того, как Мерлин начал бегать в пелёнках под стол, и знает такие древние заклинания, память о которых давно уже истёрлась в веках!

За окном стремительно стемнело. В животе у Тамары протяжно завыло, сигнализируя о том, что съеденный на бегу пирожок с котёнком уже закончился и необходимо пополнить запасы съестного в желудке. К тому же, ей очень захотелось в туалет, но метить углы, подобно дикому животному, ей не позволяла ведьмовская гордость.

– Ты помрёшь здесь не от голода, а от разрыва мочевого пузыря, – уныло сообщила она сама себе.

Из-за отсутствия вокруг здания фонарей внутри было темно, хоть глаз выколи. Радовало только одно – буквально через десять-пятнадцать минут опять рассветёт. Этот же факт и угнетал Тамару. Потому что однажды этот чудо-юдо-китёнок наиграется со своей жертвой и «отключит» ловушку. В тот же момент тело девушки рассыплется прахом, подогнав внутренние часики к внешним и не в силах выдержать временной коллапс. И чем дольше она находится в ловушке, тем вероятность летального исхода увеличивается: кошка в сейфе сдохнет в итоге от нехватки воздуха, пока учёные спорят какой она является внутри – живой или мёртвой.

Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, девушка принялась напевать. Но весёлый мотивчик никак не шёл, постоянно сбиваясь на унылое – «чёрный ворон, что ж ты вьёшься», и она запела колыбельную. Печальная песня фейри, родившая от простого крестьянина и вынужденная оставить ребёнка отцу, легла просто идеально. Тамара пропела песню раз пять и замолчала, испытывая с непривычки от долгого пения першение в горле.

Где-то на чердаке возились и попискивали мыши. С улицы и снизу из фойе доносился тихий топоток, сопение и фырканье – это ежи вынюхивали в прелой прошлогодней листве личинки насекомых и мелких ящериц. Изредка раздавался отрывистый свист ночной птицы.

Страх волнами посочился из стен и заставил даже у Тамары испуганно подпрыгивать сердце.

– Какая глупость – бояться ночных животных и темноты, – недовольно проворчала она, пытаясь отгородиться от чужой эмоции.

«Стоп… ежи? Свист птицы? И почему до сих пор не рассвело?»

Тамара достала телефон и включила его. Слабое сияние от экрана неясно высветило широкую лестницу, уходящую вниз. Девушка осторожно и по возможности быстро спустилась по ней в фойе.

– На моё счастье тут у нас большой бояка, который из-за страха не может удержать хитроумную ловушку, – хмыкнула она.

«Пожалуйста, не уходи…» – прокатилось беззвучное вслед за нею по стенам.

– Ага, щас! – ядовито фыркнула Тамара, выискивая с телефоном на полу оставленную шкатулку.

«Мне страшно одному…»