Заложники любви. Пятнадцать, а точнее шестнадцать, интимных историй из жизни русских поэтов

Герой драмы Владимир Арбенин, подающий надежды поэт, страдающий от семейного разлада, тяготящийся своим положением в свете, глубоко и сильно чувствующий, любит соименную Ивановой героиню — Наталью Федоровну Загорскину, которая до поры отвечает ему взаимностью. Но зависть и ревность окружающих довольно быстро делают свое дело — и юная девушка уже благосклонно смотрит на пустого и беспринципного товарища Арбенина — Белинского.

«Кн. Софья. Я тебя понимаю! — ты влюблена в Белинского. — Ну что ж.

(Наташа отворачивается.)

Это очень натурально.

Наташа (с живостью). Послушай! как он мил! как он любезен!

Кн. Софья. Бедный Арбенин!

Наташа. Чем же бедный?

Кн. Софья. Он тебя так любит! — Белинской свататься приехал: ты наверное ему не откажешь; так ли? — А я знаю, что Арбенин тебя очень, очень любит. (Насмешливо улыбается.)

Наташа. Разлюбит поневоле. — Впрочем, он очень умел притворяться прежде с другими, почему же не притворялся он со мной? кто может поручиться? — Правда, он мне сначала немного нравился. В нем что-то необыкновенное... а зато какой несносный характер, какой злой ум и какое печальное всегда воображенье. Боже мой! да такой человек в одну неделю тоску нагонит. Есть многие, которые не меньше его чувствуют, а веселы».

Белинский делает Наталье Загорскиной предложение и получает немедленное согласие. Присягая на верность своему жениху, она показывает ему арбенинские стихи, которые до тех пор носила на своем нательном кресте. Белинский читает стихи вслух, и Наталья рвет заветный список. Так символически описано предательство девушки, которой одной была доверена живая тайна страдающей души Арбенина. Вот как описана последняя сцена разрыва, когда Наталья сообщает Арбенину о своем замужестве:

«Наташа. Нам не надобно больше видеться; я прошу: забудьте меня! это нас обоих избавит от многих неприятностей. Мало ли есть рассеяний для молодого человека!.. вам понравится другая, вы женитесь... тогда мы снова увидимся, будем друзьями, будем проводить вместе целые дни радости... до тех пор я прошу вас забыть девушку, которая не должна слушать ваших жалоб!..

Владимир. Прекрасные советы! (Ходит взад и вперед. С сухим смехом.) В каком романе... у какой героини вы переняли такие мудрые увещания... вы желали бы во мне найти Вертера!.. прелестная мысль... — кто б мог ожидать?..

Наташа. Рассудок ваш то же говорит, что я; только вы его не хотите слушать!

Владимир. Нет, я не стану мстить Белинскому! — я ошибался! — Я помню: он мне часто говорил о рассудке: они годятся друг для друга... и что мне за дело? пускай себе живут да детей наживают, пускай закладывают деревни и покупают другие... вот их занятия! — ах! а я за один ее веселый миг заплатил бы годами блаженства... а на что ей? — какая детская глупость!..

Наташа. Мои слова неприятны вам; но правда, говорят, никому не нравится. Я сама вам теперь признаюсь, что вы, ваш характер, ваш ум сделали на меня сначала довольно сильное впечатление; но теперь обстоятельства переменились, и мы должны расстаться: я люблю другого!.. так я подам вам пример: я вас забуду!..

Владимир. Ты меня забудешь? — ты? — о не думай: совесть вернее памяти; не любовь, раскаяние будет тебе напоминать обо мне!.. разве я поверю, чтоб ты могла забыть того, кто бросил бы вселенную к ногам твоим, если б должен был выбирать: вселенную или тебя!.. Белинской тебя не стоит, он не будет в состоянии ценить твою любовь, твой ум; — он пожертвовал другом для... о! не для тебя!.. деньги, деньги, вот его божество!.. и тебя принесет он им в жертву! — тогда ты проклянешь свою легковерность... и тот час, тот час... в который подала мне пагубные надежды... и создала земной рай для моего сердца, чтоб лишить меня небесного!..

Наташа. Еще раз говорю вам: перестаньте; — вы слишком вольно говорите. (Помолчав.) Мы не должны больше видеться. Какая вам охота смущать семейственную тишину? Этот мгновенный пыл пройдет; а после, — после мы будем друзьями!..

Владимир. Не слишком ли вы полагаетесь на свою добродетель! — нет! — я не способен жить остатками сокровища, принадлежащего другому!.. что осмелились вы предложить мне? — Создатель! теперь я верю, что демоны были прежде ангелами!

Наташа. Господин Арбенин, ваше упрямство, ваши дерзости нестерпимы! — вы несносны!

Владимир. Отчего вы прежде со мною так не говорили?

Наташа. Вы правы: я смешна, глупа... как хотеть, чтоб сумасшедший поступал как рассудительный человек!.. оставляю вас, и, признаюсь, раскаиваюсь, в первый и последний раз, в том, что хотела кого-нибудь утешить! — вы пренебрегли все приличия, и я не намерена терпеть долее!

(Уходит; но останавливается в глубине театра и смотрит на него.)