Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

– Стой же, глупый кот! – кричит Юдора, но тут же понимает, что это бессмысленно. Он, несомненно, спрячется под каким-нибудь кустом и вернется, когда почувствует себя в безопасности. Она снова принимается помешивать суп. Вдруг ее внимание привлекает визг покрышек. Она выключает плиту и спешит к входной двери, хотя в душе уже знает, что увидит, и боится этого. Перед калиткой семьи Тревидни под неестественным углом стоит большая дорогая машина, лучи ее фар прорезают темноту, освещая косые стрелы дождя. Водительская дверь распахнута. Юдора слышит дрожащий женский голос, обращающийся к кому-то на пороге дома Роуз.

– Он будто возник из воздуха! У меня не было времени затормозить!

– Проходите в дом. А я пойду посмотрю, – произносит другой голос, и Юдора узнает Роба.

– Папочка? Это Монти? Он?..

– Подожди здесь, Роуз, – говорит Роб.

Юдора смотрит, как он идет к дороге. Она видит, как он уныло поникает, когда обнаруживает кота. Он снимает пальто и, очень осторожно завернув в него Монтгомери, поднимает его на руки. Поворачиваясь, он замечает стоящую в дверях Юдору. Выражение его лица говорит ей все.

– Занести его в дом? – спрашивает он.

Юдора едва заметно кивает.

– Папа? – кричит Роуз. – Я пойду с тобой! – Она выскакивает на улицу и по тропинке бежит за ним к дому Юдоры.

Роб несет Монтгомери в гостиную.

– Куда мне?..

– На диван, пожалуйста. Он любит там лежать, – говорит Юдора, чувствуя вставший в горле комок.

– Я могу вызвать ветеринара или отвезти его в ветклинику… – предлагает Роб.

Юдора слегка качает головой.

Она чувствует, как Роуз берет ее за руку. Они стоят у дивана и смотрят на Монтгомери. Он учащенно дышит, паузы между вдохами становятся все длиннее.

– Он умирает, да? – спрашивает Роуз сквозь слезы.

– Да. Умирает, – шепчет Юдора. – Но ему не больно. Я помню, как во время войны то же самое случилось с кошкой на ферме моего дедушки.

– Мне очень жаль, – говорит Роб.

– Спасибо, – говорит Юдора.

– Это все мама Джады. Это была ее машина, – обвиняющим тоном произносит Роуз.

– Она не виновата, – говорит Юдора. – Никто не виноват.

Девочка обнимает ее за талию и всхлипывает:

– Почему жизнь бывает такой грустной?

На этот раз Юдора не пытается сдержать слезы.

– Возможно, так Вселенная хочет научить нас ценить счастливые времена.

– Звучит логично, – говорит Роуз. Она некоторое время молчит, а потом поворачивается к Юдоре. – Может, по очереди скажем Монтгомери, что он для нас значит? Пусть он знает.

– Я думаю, это отличная идея, Роуз, – говорит Юдора, обмениваясь взглядами с Робом. – Ты первая.

Роуз становится перед Монтгомери на колени и гладит его по голове:

– Ты был лучшим котом на свете. Спасибо. Я люблю тебя и никогда не забуду.

Девочка поворачивается к Юдоре. Та подходит к дивану и садится рядом с котом.

– Монтгомери. Монти. – Ее голос дрожит.

Роуз вытягивает вперед руку и касается ее ладони. Юдора глубоко вздыхает и продолжает.

– Я буду скучать по тебе. Кто теперь укусит меня или попытается сбить с ног на лестнице? – Она вздыхает. – Не знаю, что без тебя делать. Жизнь уже никогда не будет прежней. – Она кладет руку ему на голову.

Кот слегка вздрагивает и замирает.

– Прощай, старый друг, – говорит Юдора. – Я рада, что ты не страдал.

И, сказав это, Юдора Ханисетт понимает, как хочет, чтобы закончилась ее история.

2005 год, Сидней-авеню, юго-восток Лондона

Беатрис вызвала скорую уже пятый раз за неделю. Недавно Юдора получила письмо из лондонского отделения неотложной помощи, в котором говорилось, что они осведомлены о сложившейся ситуации и в следующий раз обследуют ее мать через полгода. Юдора не знала, смеяться ей или плакать, потому что с получением письма ничего не изменилось. Беатрис все так же звонила, а скорая все так же приезжала. Юдора часто умоляла фельдшеров не забирать ее мать в больницу. Они были очень добрыми и понимающими, но из-за возраста и немощи Беатрис у них не было выбора. Она жаловалась то на боль в животе, обычно вызванную сидячим образом жизни, то на головную боль, проявлявшуюся из-за отказа пить воду, и в результате ее «увозили на осмотр». Ее забирали на восемь-девять часов, а затем возвращали Юдоре усталой и растерянной, и на следующий день все начиналось сначала.

– Зачем ты это делаешь, мама? Ты как ребенок, который постоянно кричит «Волки!».

Беатрис испуганно посмотрела на нее полными слез глазами:

– Мне нравятся машины скорой помощи, и рядом с врачами я чувствую себя в безопасности.

Юдора делала вид, что ее не оскорбляет тот факт, что ее мать не чувствует себя в безопасности дома в ее компании. Она также удивлялась ее стремлению проводить большую часть суток в месте, где она могла подцепить больше микробов, чем у нее было до этого. Только в этом году ее мать переболела подхваченными в больнице пневмонией и золотистым стафилококком и страдала от пролежней. Юдора была измучена. Она знала расписание идущих до больницы автобусов, приемные часы врачей и имена медсестер наизусть.

– Снова к нам? – спросила особенно дружелюбная медсестра по имени Хелен.

– Вроде того, – устало ответила Юдора.