Разумѣется, трудно опредѣлить на сколько Безбородкѣ прилично было, и по тогдашнимъ даже понятіямъ, пользоваться «прибылью > отъ поставки въ армію вина въ томъ исключительномъ служебномъ положеніи, въ какомъ онъ находился, и, быть можетъ, именно вслѣдствіе этого, «въ интригѣ противъ него, еще до выѣзда его изъ Петербурга въ Яссы, императрица, по словамъ г. Григоровича, принимала дѣятельное участіе, снабдивъ Потемкина указомъ, съ крѣпкимъ предписаніемъ «не давать никому сбивать себя». Очень понятно, что почтенный изслѣдователь пытался обѣлить Безбородку весьма, однако, слабымъ доказательствомъ. Онъ говоритъ, въ приведенномъ письмѣ есть несомнѣнное указаніе на «добросовѣстность» безбородкинскихъ поставокъ на армію; въ противномъ случаѣ у него не достало бы присутствія духа говорить Воронцову о своихъ болѣе совѣстливыхъ барышахъ сравнительно съ барышами «потемкинской родни», и полагаетъ, что «соляныя озера и поставка продуктовъ въ армію были въ рукахъ Безбородки предметомъ «умной и честной коммерціи».
29-го декабря 1791 года Безбородкѣ, послѣ множества «дификультетовъ», удалось наконецъ заключить съ турками миръ, получившій названіе «ясскаго».
По этому случаю Безбородкѣ отъ имени Порты присланы были: перстень брилліантовый солитеръ тысячъ до 25, табакерка въ 8,000 и часы тысячъ въ семь, лошадь съ богатымъ уборомъ, палатка шитая, но весьма ветхая, коверъ салоникскій, полъ-ока адатору (?), слишкомъ 37 пуд. кофею, множество бальзаму индійскаго и менскаго, табаку, мыла, губки, трубки, амбра и 24 куска матерій и шалей. Безбородко съ своей стороны послалъ великому визирю: прекрасный кинжалъ въ 9,000 руб., соболій мѣхъ въ 6,000 руб. и до сорока соболей въ 6,000 руб., съ чаемъ и ревенемъ.
30-го января 1792 года Екатерина наградила Безбородку 50,000 рублей и орденомъ Андрея Первозваннаго. Вмѣстѣ съ тѣмъ императрица изъявила желаніе, чтобы онъ поскорѣе пріѣзжалъ въ Петербургъ для переговоровъ съ польскими уполномоченными.
По поводу ясскаго мира Ростопчинъ (впослѣдствіи графъ) писалъ графу С. Р. Воронцову слѣдующее: «Вы справедливо говорите, что графъ Безбородко покрылъ себя славою. Препятствія, которыя онъ долженъ былъ преодолѣть, отсутствіе самыхъ необходимыхъ средствъ для переговоровъ съ турками, извѣстныя свойства ихъ уполномоченныхъ, все было соединено, чтобы выставить въ яркомъ свѣтѣ его дарованія. Чѣмъ болѣе я смотрю на его труды, тѣмъ болѣе удивляюсь его генію. Для успѣха въ самомъ трудномъ дѣлѣ ему стоитъ только приняться за работу. Онъ оказалъ Россіи самую важную услугу, какую только можно было сдѣлать».