Замерзшие сердца

Я раздраженно киваю и, развернувшись на пятках, вылетаю с территории арены. Добравшись до машины, ударяю рукой по кузову. Резкая боль пронзает ладони, пока удерживаю на них вес всего тела. Опускаю голову и тупо смотрю на асфальт. Секс с Джессикой – это самый тупой поступок в моей жизни. И плевать, чья она лучшая подруга.

Глава 23

Грейси

– Вы даже не представляете, как я счастлива! – визжу я, чуть ли не подпрыгивая на месте. С одной стороны я держу за руку Аву, а с другой – маму. – Вы только посмотрите, сколько здесь народу!

Взволнованными глазами я разглядываю арену, не переставая поражаться, что на трибунах нет ни одного свободного места. Мы сидим на нижнем ярусе справа, в пяти рядах от пока что пустующей скамейки «Ванкувера».

– Как же я нервничаю, – бормочет Ава, вцепившись свободной рукой в колено. На левой руке в свете флуоресцентных ламп сверкает камень размером с монету.

О предстоящей игре Тайлер говорил очень мало. Да я и не настаивала, учитывая, что ему не хотелось вдаваться в подробности. Но теперь очевидный страх Авы наводит меня на мысль, что все-таки следовало быть понастойчивее и выпытать из него всю информацию.

– Оукли всех порвет, как и всегда. К тому же это его первая игра в «Ванкувере». Он будет рвать задницу, но сделает все, что в его силах. – Я вроде и пытаюсь поддерживать Аву, но от натужной улыбки на ее лице сердце невольно сжимается.

– А помнишь, когда тебе было шестнадцать, ты ссорилась с братом, потому что хотела надевать на его игры майку Тайлера? – Мама, сжав мои пальцы, кивает на белую цифру три, гордо красующуюся у меня на спине. – А теперь посмотри на себя!

Улыбаюсь при виде майки, которую нашла сегодня утром у себя на кровати, обернутую в коричневую бумагу. Даже странно, что y меня до сих пор ее не было: обычно я никогда не слушала брата, если в чем-то с ним не соглашалась.

– Может, сфоткаемся после игры? – предлагает Ава, ненадолго включившись в разговор.

– Обязательно.

Когда игроки готовятся к выходу на лед, опускаю голову на плечо подруги. Свет гаснет. Из динамиков грохочет вступительная музыка, отчего пол под ногами начинает вибрировать.

Мы сидим очень близко к площадке, и на экран смотреть не так уж удобно, поэтому следим за началом игры непосредственно на льду. Большинство хоккеистов мне не знакомы, но некоторых из них я видела по телевизору и в клубах.

Сердце чуть не подпрыгивает, когда сквозь визор шлема я замечаю знакомые глаза цвета кофе, суженные и напряженные. Хотя челюсть Тайлера стиснута, а губы вытянуты в прямую линию. Я понимаю, что еще никогда не видела его настолько красивым. Он сосредоточен, но при этом взгляд мечется слева направо, как будто изучает толпу в поисках ответа. И тут до меня доходит – он ищет меня.

Лицо мгновенно заливается краской. Я чувствую его взгляд и улыбаюсь настолько искренне, что оператор наверняка уже демонстрирует нашу встречу на огромном экране.

Кровь пульсирует в горле, и я чуть не захлебываюсь воздухом, когда Тайлер снимает шлем и улыбается этой леденящей душу улыбкой. Прямо. Мне.

– Боже, как мило, – вздыхает мама. Даже по голосу слышно, как она улыбается.

Совершенно очевидно, что окружающие люди меня рассматривают: я кожей чувствую их взгляды, утопающие в любопытстве. Но мне на них плевать. Единственные глаза, которые меня волнуют, принадлежат парню, в которого я так беззаветно влюблена. Неужели все это реально? От счастья на глаза наворачиваются слезы.

Оторвав взгляд от Тайлера, я тихонько смеюсь и вытираю лицо, пока никто не заметил. Когда снова поднимаю глаза, на льду появляется Оукли. Тайлер почему-то хмурится, но мой брат уже останавливается с ним рядом, довольно резко хлопает его по плечу и что-то говорит, но так тихо, что никто, кроме них двоих, не слышит из-за музыки. Реакция Тайлера мне незаметна, однако ленивая улыбка Оукли говорит сама за себя: он хочет, чтобы Тайлер расслабился, хочет, чтобы тот получил удовольствие.

Украдкой взглянув на Аву, у меня перехватывает дыхание: она смотри на Оукли с такой безмерной любовью, что я чуть не теряю рассудок. Следит за ним так, будто от этого зависит вся ее жизнь. Губы приподнимаются в лучезарной улыбке, отчего кожа возле глаз морщится, а десну над верхними зубами становится видно.

– Стартовый состав «Ванкувер Варриорз»! – раздается из динамиков мощный мужской голос.

Возвращаю внимание на лед. Тайлер стоит на синей линии рядом с Оукли и тремя другими игроками. Из всех мне знаком только один человек – Логан Тринити, второй основной защитник «Ванкувера» и товарищ Тайлера по звену.

– Тайлер Бейтман! Логан Тринити! Майкл Хеллер! Джейкоб Йоллан! И впервые на этом льду в составе «Ванкувер Варриорз» – Оукли Хаттон!

Толпа ликует, радуясь за нашу команду. И я, не раздумывая, к ним присоединяюсь. Мне нравится ощущение тепла, перетекающего от пальцев ног к макушке головы, от левой руки к правой, когда Тайлер замечает нас и подмигивает – простое действие, которое никто, кроме меня, не замечает. Теперь мои щеки снова полыхают, залитые ярким румянцем.

* * *