Заметки из хижины «Великое в малом»

[520. Дух недавно умершего человека напоминает своему знакомому о том, что тот не вернул долг его семье.

521. Дурное предзнаменование сбывается.]

(522.) В опасном месте или в месте, к которому торопишься прийти, внезапно можешь быть застигнут врасплох. Явления, кажущиеся бессмысленными или иррациональными, могут иметь свои причины. Исключительное не может быть подогнано под норму.

В моем родном краю какая-то старуха, ведя за собой несколько десятков других старух, вдруг без всякой на то причины ворвалась в один дом в соседней деревне и в начавшейся суматохе силой похитила дочь этих соседей.

Думали было, что это месть с ее стороны, но оказалось, что она никогда не встречалась с этой семьей. Предполагали, что она хотела отдать девушку в жены своему сыну, но у старухи не было сына. Соседи удивлялись и не могли найти объяснения случившемуся.

Семья похищенной девушки обратилась с жалобой в суд. Был издан приказ арестовать старуху, но она успела бежать, взяв с собой девушку, и следов ее найти не удалось. Другие старухи, участвовавшие в похищении, тоже скрылись кто куда. Многие были арестованы по этому делу, всех их без конца допрашивали, и наконец один человек выложил все начистоту:

— У старухи был сын, он заболел чахоткой, и перед его смертью старуха, отнимая его, воскликнула:

«Видно, судьба тебе умереть! Но, увы, после тебя не останется мне внука, и твоим родителям суждено влачить существование голодных духов[420]».

Сын простонал:

— Надежда на внука есть, хотя и не обязательно, что родится мальчик. У меня была тайная связь с девушкой из такой-то семьи, она на восьмом месяце беременности. Боюсь, что если она родит, то ребенка могут убить.

После смерти сына старуха дней десять все ахала да охала и вдруг решилась на такой шаг. Видно, хотела успеть до родов.

— Тогда ее нечего и разыскивать, сама вернется по прошествии двух-трех месяцев, — сказал судья.

И верно, в назначенный срок старуха явилась к судье с повинной, неся на руках своего внука. Судья решил не налагать тяжелого взыскания, а ограничился штрафом.

Все произошло молниеносно. Старуха была быстрая, как дух.

Ань Цзин-хань сказал:

— Старуха, похитив девушку, бежала ночью, другие старухи уселись на три телеги, и все разъехались в разные стороны, поэтому неизвестно было, где они. Кроме того, они поехали не по главной дороге, а кружили по задворкам, по переплетению дорог, и поэтому никто не знал, в каком направлении они ехали. Днем они ехали, а ночью спали, нигде не задерживаясь ни на день. Только когда пришло время родов, они поселились в помещении, снятом старухой. Поэтому никто не знал, где они. Все это было тщательно продумано старухой, проявившей большую изобретательность.

Когда девушка вернулась в родную деревню, ее родители отказались от нее, и она вместе со старухой растила своего сына-сироту, так и не выйдя замуж. Правда, начала она с того, что вброд перешла реки Чжэн и Вэй[421], поэтому и не достигла того, чтобы добродетель ее была прославлена. И я тоже не стану обнародовать фамилию ее семьи.

[523. Мыши, съевшие любовное зелье, обезумевают и гибнут.

524. Не только время, но и место смерти человека предопределено.]

(525.) Люди и твари принадлежат к разным породам, а лисы находятся где-то посредине. У живых и мертвых пути различны, лисьи пути лежат где-то между ними; бессмертные и оборотни идут разными дорогами, а лисы — между ними. Поэтому можно сказать, что встреча с лисой — событие удивительное, но можно сказать и так, что встреча с лисой — дело обычное.

Во времена Трех первых династий[422] на этот счет не было надежных сведений.

В «Исторических записках», в «Родословной Чэнь Шэ»[423], говорится: «...зажег факел и поставил его в плетенку; подражая голосу лисы, кричал: «Воспрянет великое княжество Чу, а Чэнь Шэ будет его государем»». Это можно считать свидетельством того, что уже в то время лиса считалась необычной.

В «Записях о разном из Западной столицы» У Цзюня[424] сказано: «Ученый Ван Фа из Гуанчуани ранил лису, спрятавшуюся в могиле, потому что ему приснился старик, который пришел жаловаться на обиду». Это первое упоминание о том, что лиса превращается в человека, при династии Хань.

В «Записках, сделанных при дворе и в народе» Чжан Чжо[425] говорится, что с начала династии Тан простой народ так часто имел дело с лисами и духами, что в то время постоянно говорили: «Если нет лис или другой нечисти, это не деревня». Эта поговорка имела наибольшее распространение при династии Тан.

В Тай-пин гуанцзи целых двенадцать глав посвящено записям о лисах[426], и девять десятых рассказов танского времени могут служить подтверждением этому.

То, почему записи в книгах не похожи одна на другую, подробно объяснено в рассказанном господином Лю Ши-туем.