Заметки из хижины «Великое в малом»

— Тем, кто не постиг Дао, кто не расстался со своей звериной сущностью, надлежит оставаться вдали от людей, и для них нет места лучше, чем леса и горы. Те же, кто постиг Дао, во многом равны людям, и им хорошо вблизи людей, для них нет места лучше, чем город. Те, чей путь устремлен ввысь, могут жить и в городе, и среди гор и лесов, подобно тому как богатые и знатные семьи, которым доступно все, могут жить в захолустье так же хорошо, как в столичном округе.

Ши-туй заметил, что основная цель лисы — побуждать людей к изучению Дао. Лис сказал:

— Только после тяжкого сто- или двухсотлетнего труда мы начинаем обретать возможность принимать человеческий облик, вы же и вам подобные являетесь на свет людьми; больше половины отпущенного вам времени уже истекло, и все попусту. Вы исчезнете, как высохшая трава или сухое дерево, и это очень досадно!

Будучи человеком начитанным в буддийском каноне, Ши-туй навел речь на буддийское созерцание, но лис уклонился от этой темы, заметив:

— Буддисты занимают весьма высокое положение, однако те, кто еще не достиг самоусовершенствования, проходят перерождения и утрачивают свой первоначальный облик; не лучше ли искать бессмертия, чтобы иметь уверенность? Я всегда любил знание и не могу менять своих убеждений.

Прощаясь с лисом, Ши-туй сказал:

— Наша сегодняшняя встреча была для меня громадным счастьем, не удостоите ли вы меня, сударь, каким-нибудь наставлением на прощание?

Лис довольно долго колебался и наконец сказал:

— То, что после Трех династий, пожалуй, не было любящих славу, — это говорилось для низов общества. С древности совершенномудрые были безмятежно спокойны и не занимались пустыми выдумками[432]. А вот последователи Ван Ян-мина с самодовольным видом не переставали создавать всякие затруднения и головоломки. Помните это, почтеннейший.

Ши-туй ушел с разочарованным видом.

Вообще-то, попав в затруднительное положение, Лю Ши-туй оказался слишком уж педантичным.

[526. Разговор лис о Дао-Истине.

527. Бесы по непонятной причине боятся встретиться с курьером.

528. Покойный отец, явившись во сне сыну, упрекает его в пристрастии к тяжбам.

529. Небо карает любителя тяжб.

530. Трудности вынесения справедливых судебных приговоров.

531. Рассказ о бесах, насылающих болезни.

532. Дух покойного отца предостерегает сына от развратных друзей.]

(533.) Некий студент Ван из Уцзюньсая рассказывал:

«Старый крестьянин ночью сторожил жужубы и увидел, как что-то, похожее на человеческую тень, мелькнуло за деревьями. Решив, что это вор, он притаился и стал караулить его. Внезапно слева появился какой-то человек и подошел к нему.

— Чего вы здесь остановились? — спросил крестьянин.

— Когда меня клали в гроб, — ответил этот человек, — некто стоял в стороне и про себя злорадствовал. Я более двадцати лет таил на него злобу. Сейчас он тоже расстался с жизнью, и я поджидаю здесь, пока его поведут на загробный суд.

Какую же ненависть питал он к тому человеку!»

[534. О принесении жертв голодным бесам.

535. О хвастливой самоуверенности сунских неоконфуцианцев.

536. Лев, которого прислали из-за океана в подарок китайскому двору.

537. Дух, вызванный гадателем и именующий себя человеком эпохи Тан, пишет стихи, отличающиеся от танских канонов стихосложения.

538. Волшебное зеркало, выкопанное из земли.

539. О могильной надписи, раскопанной в Сяньсяни.

540. Лиса заставляет человека уступить ей дом, где она жила много лет.

541. Даосы владеют секретом оживления мертвых.]

(542.) Жэнь Цзы-тянь[433] рассказывал:

«В одной деревне некий человек шел ночью и при свете луны увидел, что между соснами и туями, растущими у могилы, разговаривают двое: юноша лет шестнадцати-семнадцати, изящный и красивый, и женщина лет семидесяти-восьмидесяти, со свисающими до шеи седыми космами, скрюченная, опирающаяся на палку. Прижавшись друг к другу, они смеялись и болтали, видимо бесконечно радуясь встрече.

Путник решил посмотреть, что это за развратная старуха спуталась с мальчиком. Он подкрался поближе, но те двое исчезли.